Премьера «Сомнамбулы» Беллини в постановке знаменитого итальянского режиссера Пьера Луиджи Пицци состоялась в Большом театре в 2013 году, и за это время замечательная и безукоризненная во всех отношениях постановка, включая последний июньский блок нынешнего года, успела пройти 29 раз. Сектакль сменил не один состав исполнителей, но в афише трех из пяти июньских спектаклей меломаны, конечно же, не могли не заметить появление имени Шалвы Мукерии. Грузинский тенор, которому удалось сделать весьма успешную международную карьеру, активно продолжает развивать ее и сегодня, но в Москве он – гость достаточно редкий.

Мы, конечно, помним его по выступлению на сцене Московского музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко в партии Эдгара в «Лючии ди Ламмермур» Доницетти, а на страницах нашего интернет-журнала было опубликовано большое интервью с певцом. Настоящие же заметки посвящены впечатлениям от спектакля «Сомнамбула», состоявшегося 5 июня. Нежной и трогательной Аминой в этот вечер предстала Венера Гимадиева, одна из ярких молодых звезд сегодняшнего Большого театра. В настоящее время голос певицы из лирико-колоратурной плоскости перешел уже в уверенное лирическое русло и, по сравнению с ее первым выходом в этой партии, образ главной героини при еще более отточенном техническом мастерстве приобрел существенно бóльшую психологическую многоплановость.

В партии Графа Рудольфа вполне эффектно, хотя, возможно, и не всегда стилистически безупречно и одинаково пленительно в плане музыкальности на всём ее протяжении, выступил весьма зычный и фактурный бас-профундо Николай Диденко. Профессионально крепкую пару женских персонажей второго плана составили Анна Аглатова (Лиза) и Светлана Шилова (Тереза). Но помимо обретения этой постановкой стилистической изысканности, кантиленной ровности и глубокой музыкальной чувственности в звучании партии Эльвино, привнесенном в нее Шалвой Мукерией, июньская серия спектаклей обрела и нового дирижера. Маэстро Павел Клиничев, который в последнее время ведет в Большом театре самый разнообразный репертуар (в том числе, и балетный), убедительно доказал, что ему есть, что сказать как дирижеру и в этом шедевре романтического бельканто.

Восхитительный беллиниевский мелос маэстро наполнял какой-то особой энергией чувственной страсти, интонационные и балансовые акценты в оркестре расставлял так, что главное, несмотря на всю мелодраматичность оперной коллизии, возвышалось поистине до уровня философского художественного обобщения, а второстепенное ничуть не уступало главному. Четко выверенная динамика, поразительно органичная интеграция оркестрового аккомпанемента и хоровых страниц партитуры, чуткость ансамблевого музицирования и акцентированно-значимая подача каждого солиста заставляли полностью растворяться в божественных красотах музыки.

Однако главным героем обсуждаемого вечера стал всё же Шалва Мукерия. После Колина Ли из ЮАР, Матиаса Видаля из Франции и солиста Большого театра Станислава Мостового названный тенор из Грузии – четвертый и последний на сегодняшний день Эльвино в этой постановке. Но как тут не вспомнить известную английскую поговорку «Last but not least» («Последний по счету, но не по важности»). Ведь если сравнить всех четырех исполнителей – вполне профессиональных и, несомненно, достойных партии Эльвино, одной из сложнейших в репертуаре бельканто, – то полновесную кантиленную ровность звуковедения, истинно чувственную сплошность вокальной линии с хорошей вдумчивостью и обстоятельностью Шалва Мукерия демонстрирует наиболее искусно.

Это тем более весомо и поразительно, так как Эльвино поют, как правило, совсем легкие лирические голоса. Со времени же московского появления Шалвы Мукерии в партии Эдгара, с которого прошло уже более четырех лет, голос певца однозначно слегка потяжелел. Его тембр приобрел весьма выразительную благородную спинтовость, и в актерско-драматическом плане это позволило исполнителю создать такой образ наивно-влюбленного простака, в котором романтика и лирика уже подспудно сочетается с тонкими драматическими красками, расчетливо умело и чрезвычайно аккуратно вовлекаемыми в процесс создания вокального рисунка.

Голосовая подвижность и четко выдержанное легато, эмоциональная наполненность звучания и свобода на верхних границах диапазона партии выгодно отличают обсуждаемое исполнение от трактовок занятых в этой постановке предшественников. В соотнесении со звучанием голоса Шалвы Мукерии, продемонстрированным на спектакле в Большом театре, партию Эльвино сегодня, пожалуй, и можно уже назвать для певца «пограничной». Но при этом, благодаря врожденной музыкальности исполнителя и его отменному чувству стиля, предъявленная интерпретация явно мастерски вписывается в академически незыблемые каноны бельканто, секреты которого, слава Богу, не утеряны и в наши дни…

На фото: Шалва Мукерия

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru