Имя Джоаккино Россини прочно ассоциируется у большинства слушателей с комическими операми, зато «серьезные» произведения композитора вызывают неизменный ажиотаж у искушенных оперных меломанов. Во-первых, относительной редкостью исполнения, во-вторых, – высокими требованиями к исполнителям. Большой фестиваль Российского национального оркестра подарил любителям оперы концертное исполнение оперы-сериа Россини «Семирамида» с интернациональным ансамблем исполнителей. Главной изюминкой события стало участие знаменитого дирижера Альберта Дзедды – патриарха россиниевского стиля.

Один из лучших российских оркестров в руках маэстро звучал аккуратно, но вкусно. Инструментальные акценты, без которых невозможно представить музыку Россини, вроде воинственного взлета флейты-пикколо в увертюре, красиво выделялись в живой оправе звучания оркестра. Дзедда справился и с коварством неблагодарной акустики Концертного зала им. Чайковского, в котором эхо превращает громкое звучание оркестра в невразумительную кашу – неизбежный жанровый пафос кульминаций решительно остужался на подходе к критической точке, сохраняя прозрачность звучания. Почти везде соблюдался удачный баланс оркестра и солистов, что на оперных концертах в КЗЧ приходится слышать нечасто.

Титульная партия – синоним технической виртуозности и широкого вокального амплуа. Здесь требуется и подвижность в фиоритурах, и крепкое звучание, и, конечно, даже в концертном исполнении, – харизма царственной героини. Всем этим в должной степени обладает сопрано из Грузии Саломе Джикия. Если в первом действии и, в частности, в известной каватине, голос звучал матово и с небольшой сипотцой, а форте выделялись резко, с нажимом, то второе действие показало лицом мастерство певицы, владеющей приемами бельканто и способной искренними интонациями сфокусировать на себе внимание слушателей.

В дальнейшем развитии жанра, как известно, меццо в союзе с баритоном чаще всего будет мешать счастью сопрано и тенора. Но в «Семирамиде», созданной на стыке оперных эпох, еще присутствует пережиток барокко – травестийная главная роль юноши Арзаче, участвующего в любовных коллизиях. Причем, партия эта написана со всей отпущенной Россини изощренностью – достаточно низко и с головокружительными колоратурными трюками. Тот, кто имел удовольствие слышать Вардуи Абрамян в недавней премьере «Кармен», этим вечером получил возможность оценить ее в более привычном для нее репертуаре. Можно отметить объемный звук, хорошую подвижность и полный контроль над динамикой. Но главный козырь певицы – неповторимый глубокий тембр и чарующее переливчатое звучание голоса – вот что оставляет не только ощущение профессионально сделанной партии, но и чувство прикосновения к настоящему оперному искусству, где особенно важна индивидуальность. К недочетам исполнения можно отнести несколько приблизительных нот в колоратурах и «нахимиченные» крайние нижние ноты, на которых заметно проседает насыщенность тембра. Еще, пожалуй, темпераментная женственность певицы и волнующие краски голоса мешают воспринимать ее персонаж как брючный – но едва ли это можно причислить к недостаткам – скорее, наоборот.

Возможно, по действию тенор в «Семирамиде» остается в тени певиц, но в этот вечер именно Идрено был исполнен наиболее убедительно. Сергей Романовский начал сезон в превосходной форме. Плотный звук у певца сочетается с отличной дикцией и амплитудным пропеванием украшений, а верхние ноты, которых в обеих ариях достаточно, берутся захватывающе молодецки, с обезоруживающей легкостью.

Исполнитель партии Ассура итальянский бас Паоло Пеккьоли поначалу удивил крупным и широким звуком, больше подобающим характерному персонажу, чем белькантовому герою. Но во втором действии, настроив звук, Пеккьоли спел арию с хором мощно, подвижно и артистично.

На фоне сильной команды протагонистов отчетливо проступили сдавленность и тембральная неоднородность польского баса Даниэля Мирослава, спевшего важную партию Ороя. К тому же верховный жрец значительно уступал объемом голоса Ассуру, что не лучшим образом сказалось на впечатлении от суровой речи Ороя в первой картине. Приятное впечатление оставили звонкий тенор Тимофея Дубовицкого (Митран) и воздушное сопрано Надежды Гулицкой (Азема). Ярким эпизодом сделал появление тени царя Нина бас Дмитрий Орлов.

Ансамбли – важная часть музыкальной ткани опер Россини, а в «Семирамиде» акцент на ансамблевые номера особенно заметен – именно в них развивается действие, тогда как арии, в основном, сохраняют привычную для оперы-сериа драматургическую статичность. В этом исполнении не все ансамбли прозвучали идеально – были погрешности и в терцете первой картины, и в финале, не всегда голоса были сбалансированы. Наиболее сильное впечатление оставили два дуэта – пятнадцатиминутная сцена Семирамиды и Арзаче и редчайший в операх развернутый сопернический дуэт меццо и баса, в котором выясняют отношения Арзаче и Ассур.

Необычно для своего времени обширна и разнопланова в этой опере роль хора. Воспитанники Академии хорового искусства имени В.С.Попова, несмотря на эпизодическую несинхронность вступления, в целом прозвучали уверенно.

Длительные вечерние представления, а «Семирамида» с одним антрактом звучала более четырех часов, обречены на полупустой зал в конце. Даже истовые меломаны, порой, вынуждены посреди действия торопиться домой. Но оглушительная овация перед сценой, которую слушатели, преданные музыке до финального аккорда, устроили исполнителям и маэстро – достойная благодарность московских меломанов за редкий и изысканный подарок.

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru