Мировую премьеру оперы «Утро и вечер» современного австрийского композитора Георга Фридриха Хааса в сотрудничестве с норвежским прозаиком, поэтом, драматургом Йоном Фоссе только что представила Королевская опера Ковент- Гарден.

Утро и вечер. Рассвет и закат. Рождение и смерть. Что может быть более волнительным и захватывающем в этом мире?..

«Утро и вечер» — это о начале жизни одного человека и о ее конце. История начинается с того, что отец еще нерождённого ребенка рыбак Олаи, жена которого где-то за сценой корчится в муках, – один на сцене, оформленной в предрассветных невыразительных светло-серых тонах. Вокруг все немногочисленные предметы: дверь, кровать, пара стульев, лодка, зонт, а также одежда самого рыбака, его шляпа и сапоги — все это выполнено в серо-пастельных красках. Олаи задает себе вопросы: «Что это значит? Что происходит, когда рождается ребёнок?»

С одиночеством контрастирует свет (сценограф Джузеппе Ди Лорио), который подан так, что каждый предмет имеет свою тень, и кажется, что все задвоилось. Мир полутеней, полусвета, сумерек, когда еще не день, но и пока еще не ночь. Мир без эмоций, без цвета, без страсти!

Ожидание затягивается, и Олаи, сидя на стуле, продолжает – с музыкальным сопровождением – свой нехитрый монолог, состоящий из вопросов: «Что-то должно произойти сейчас, но что?», «Мальчик будет рожден!», «Его имя будет Йоханнес! «Так звали моего отца!» «И он тоже будет рыбаком, как мой отец, как я!». Это монолог, но не сплошной. Его фразы прерываются криками женщины, затянувшимися паузами, плачем ребенка, музыкальными вставками. «Он придет в этот холодный мир один». «Он всегда будет один», и затем, «Когда придет его время, он уйдет туда, откуда он пришел!», - продолжает Олаи.

И в этих его словах - по сути, весь смысл оперы. Она легко считывается и понимается. И когда входит акушерка, одетая в таких светло пастельных тонах, и не говорит, но поет, ему: «У тебя родился хороший здоровый мальчик!», и приглашает его взглянуть на младенца и жену, которые оба очень устали: ведь быть рожденным и привнести в этот мир жизнь – это тяжелая работа. И Олаи, словно еще не веря в случившееся, что все хорошо с его сыном и с его женой, спустя какое-то время идет посмотреть на своих любимых. Он проходит сквозь одиноко стоящую на сцене дверь, но почти в то же самое время в эту же дверь входит другой пожилой мужчина, и как-то совершенно понятно, что это и есть тот самый Йоханнес, рождение которого только что ждал его отец. Но сейчас перед нами уже проживший свою жизнь старик, вырастивший дочь, похоронивший жену, лучшего друга, с которым – рыбак, конечно же! – ходил в море. А как же иначе. Его дед – Йоханнес. Его дочь зовут Сигне, как мать Йоханнеса и жену Олаи. Все повторяется в этом мире!

И когда на следующее утро его любящая и заботливая дочь приходит попроведовать старого отца, – а она приходит к нему каждый день – Йоханнес будет странно удивлен ее поведением. Она его не замечает, но он видит свою жену Эрну, товарища Питера, который говорит ему, что он – умер! А сам Питер, как его лучший друг, был послан сюда, чтобы перевести его в другой мир.

Но Йоханнес отказывается верить в свою смерть. Ему страшно: «Там опасно?», - спрашивает он. «Нет, - говорит Питер. – Опасно – здесь!». И еще одна фраза - «Все, кого ты любишь – там, все кого ты не любишь – не там!». Хотя в этом была не вся правда, любимая и любящая дочь осталась «не там».

Опера поставлена британским режиссером Гремом Виком, в настоящее время – художественным директором компании Бирмингем Опера. В такую его трактовку верится. Это простота изложения, ненавязчивость, даже примитивность подкупают. Просто человек сидит и рассуждает – о жизни – отец, о смерти – его сын. Мало ли есть на свете чудиков, которые, например, после рюмки водки начинают философствовать о жизни и смерти, мне это знакомо.

Гипнотически красивое оформление сцены – простое, как и одноцветные костюмы, но каждая вещь – работает. И даже то, что круг сцены медленно-медленно вращается по часовой стрелке – тоже говорит о многом. Так проходит день! Безлико, бесцветно! Так проходит жизнь!

Структурно спектакль представляет из себя как бы три части – первая, как вы уже поняли, это речитативные монологи рыбака Олаи, длящиеся чуть более получаса. Затем рождается сын, и мы слышим своего рода пение женщины, помогавшей при родах. Затем Йоханнес умирает, и нам представлено более разнообразное пение как соло, так и дуэтами – Эрна и Йоханнес, Йоханнес и Питер. Но я не случайно оговорилась: это «своего рода пение» не было традиционно оперным, как вы понимаете. Распевы - напевы - музыкально- словесное сопровождение.

«Утро и вечер» - это седьмая опера Георга Фридриха Хааса, эстетика которого основана на идее о том, что музыка способна «сформулировать эмоции человеческого существа и состояния души таким образом, что другие человеческие существа могут принять эти эмоции и состояния души, как свои собственные». И, как и основная канва либретто, эта музыка проста и понятна: вот нарастает звук и постепенно затихает – так подступают и затихают на время родовые схватки, чтобы через несколько минут вернуться на еще более продолжительное время, и еще более болезненными. Композитор использует микрополифонию, микроинтервалы, серию обертонов, создавая так называемую спектральную музыку с ее специфическими тембровыми нюансами.

Способен ли слушатель воспринимать эти крики рожающей женщины – несколько нереальные, потому как плачет не человек, а музыкальный инструмент, или плач ребенка, и опять-таки – будто неживого существа, как свои собственные и сопереживать им? Трудно однозначно на это ответить. Это современная музыка, она однозначно несет в себе отпечатки времени и имеет право на существование. Но моя личная беда в том, что такая спектральная «музыка» звучит в моей голове двадцать четыре часа в сутки, и название ей тиннитус, проще говоря, шум или звон в ушах. Встречаясь друг с другом как плюс с плюсом, эти «две музыки» взаимоотталкиваются, поэтому я с трудом воспринимаю такую художественную материю, она не пробуждает во мне позитивных эмоций, она не приносит мне забвения, отдохновения, очищения. Скорее – наоборот. О сопереживании в этом случае говорить тем более трудно.

Дирижировал оркестром немецкий дирижер Михаэль Бодер, не новичок в Королевской опере. Он дебютировал в Ковент-Гардене еще в 1988 году с «Риголетто».

Огромный оркестр, казалось, скопировал все природные катаклизмы: и раскаты грома, и завывание ветра, и тревожное затишье, и устрашающее нагнетание атмосферы перед штормом.

В главных ролях – а на сцене появляются всего пять человек – задействованы в основном певцы из Германии и Дании. Австрийский актер Клаус Мария Брандауэр дебютировал как рыбак Олаи в этой мировой премьере. В кинематографе Брандауэр известен с 1971 года. Широкую известность принесла ему роль Хендрика Хёфгена в фильме Иштвана Сабо «Мефисто». Он также снимался в фильмах Сидни Поллака, Фрэнсиса Форда Копполы. Многие могут вспомнить его по лентам «Никогда не говори - «никогда», «Французская революция», «Русский отдел».

Немецкий баритон Кристоф Поль дебютировал в Ковент-Гардене в роли Йоханнеса.

Британско-немецкое сопрано Сара Вегенер также дебютантка в этой постановке. Она пела Сигне (жену Олаи) и небольшую роль Акушерки.

Поющая роль друга Олаи Питера была предложена немецкому тенору Уилу Хартману, который впервые выступил в Ковент-Гардене еще в 1998 году, и у которого солидный список крупных партий. Датское сопрано Хелена Раскер дебютировала в роли Эрны, жены Йоханнеса.

Холодные, лишенные красок и жизни, аскетично живущие, аскетично умирающие, герои оперы исполнили свои небольшие роли с дозированной чувственностью.

Полтора часа «Утра и вечера» осилить все-таки не трудно. Но если бы опера не уложилась в один-единственный акт и растянулась бы, скажем, на три? Не знаю, не знаю…

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru