Где в наши дни одновременно можно увидеть по последней моде одетых дам в изысканных шляпках и кавалеров во фраках и цилиндрах, словно заблудившихся во времени? Только на летних королевских скачках в британском Аскоте, где подобный дресс-код является необходимым условием для приглашённых в ложу Её величества Елизаветы II.

Но теперь сочетание старомодных цилиндров и мини-юбок переселилось и в предновогоднюю Москву. На Новой сцене Большого театра, украшенной поверху флажками разных стран мира, кипят нешуточные страсти не столько спортивного азарта скачек, а любви и ревности, шуток и кокетства под музыку из классических оперетт и мюзиклов. «В ритме сердца» - таково название этого театрализованного концерта.

Идея дать возможность оперным артистам попробовать свои силы в смежном жанре оперетты, который только называется «лёгким», и не в примитивном чередовании отдельных номеров из арий и ансамблей, а объединяя их неким, пусть условным, сюжетом, не нова. Нечто подобное осуществил на сцене МАМТа семь лет назад Александр Титель. В его «Вечере классической оперетты» действие происходит на приморском курорте. Правда, пляжные белые шорты и шлёпанцы на босу ногу в 1-м акте мало кого из артистов украшают. В этом смысле королевские скачки в Аскоте, где специально в один из дней проводится конкурс на самую элегантную дамскую шляпку, а платья положено менять ежедневно, зрелищней для сцены.

Дамские шляпки от модного дизайнера Лилии Фишер смотрелись на молодых певицах удивительно стильно, хорошо сочетались с коктейльными и вечерними платьями.

Программа вечера была составлена необычно. Соседствовали авторы, далёкие по хронологии и географии (Дунаевский и Милёккер, Шостакович и Бернстайн). Чередование лирических арий и шутливых куплетов соблюдалось не постоянно, а «финальные» ансамбли, исполняемые всеми участниками, исполнялись в середине отделения. В плюс составителям зачтём и отсутствие запетых «супер-шлягеров». Да, обошлись на сей раз без Сильвы-Марицы, уж не говоря об арии Мистера Икс!

И даже для любителей оперетты в этом концерте наряду с известными ариями и дуэтами нашлись прекрасные номера, услышанные впервые.

Попытка режиссёра-постановщика Дмитрия Белянушкина создать сквозное действие, объединить атмосферой беспечного праздника и всеобщего флирта героев оперетт, разделённых более чем столетием, в целом удалась. В этом есть ностальгическая нотка советских детских фильмов, где персонажи различных сказок объединяются в стране Литературии для помощи очередному пионеру, попавшему в беду. В драматургию вписались и оживили танцевальные миниатюры в исполнении артистов миманса Большого театра.

Девять дам и столько же кавалеров – солисты, приглашённые солисты Большого театра и, в большинстве, артисты Молодёжной оперной программы.

Агунда Кулаева не изображала, а была Примадонной. Меньше других мелькала в массовых сценах. А оба сольных выхода исполнила по-французски. Популярные Куплеты Периколы Оффенбаха слушались у Кулаевой скорее не как Сцена опьянения героини, а лишь изображая состояние «чуточку навеселе». Более запомнилась её Герцогиня Герольштейнская, обожающая военных, из одноимённой оперетты того же Оффенбаха. Полнокровное меццо, столь редкое в оперетте, чёткие фиоритуры, благородная сдержанность в пластике.

Лирическая героиня в оперетте всегда сопрано, но очень разное. Или светлое полётное, как у Ольги Кульчинской, блеснувшей соло в Сцене Ортанс из «Оперного бала» Рихарда Хойбергера и нежно пропевшей и ловко станцевавшей дуэт «Кумир мой» из «Принцессы цирка» Кальмана с Константином Шушаковым. Или плотное, с почти веристскими интонациями Екатерины Морозовой в Арии из «Паганини» Легара. В знаменитой Баркароле из «Сказок Гофмана» Оффенбаха голоса Морозовой и Кулаевой, изображавших ретро-звёзд возле бутафорских микрофонов, дивно сливались!

Амплуа субретки часто сложнее героини. Партии виртуозней, двигаться надо больше, порхая по сцене с обаятельной улыбкой. Нина Минасян, миниатюрная девушка с большим по диапазону и динамике голосом, рассыпала жемчуг пассажей в Вальсе Едвиги из «Робинзона Крузо» Оффенбаха и вместе с Николаем Казанским покорила зал очаровательным, остроумно поставленным с парашютом дуэтом Мухи и Эвридики из «Орфея в аду» тоже Оффенбаха. Чудесная, впервые услышанная музыка, уместная и понятная в любом концерте. Почему не исполняется? А там ми третьей октавы у героини в финале! У Нины Минасян уверенное и округлое.

Но, пожалуй, самая известная опереточная субретка – Адель из «Летучей мыши» Иоганна Штрауса. Руслана Коваль спела Куплеты «Милый мой Маркиз» так, что могут позавидовать и в Вене. Звонким красивым тембром, играючи справляясь с трудной тесситурой, на достойном немецком. Стройна и хороша собой - и в кино такую не всегда увидишь!

Впрочем, все без исключения дамы на сцене отличались статью и привлекательностью. Если бы герой оперетты «Прекрасная Елена» Парис вздумал отдавать своё яблоко «прекраснейшей» - ему пришлось бы выбирать труднее, чем между тремя богинями.

Эффектно показались в ансамблях другие певицы. Новая солистка сопрано Ольга Селиверстова в трио из «Белой акации» Дунаевского с Маратом Гали и Александром Киреевым, и в дуэте с Маратом Гали из мюзикла Бернстайна «Кандид». Меццо Евгения Асанова в дуэте из «Холопки» Стрельникова с Константином Шушаковым, самая юная, но стремительно взрослеющая во всех смыслах участница Молодёжной программы Василиса Бержанская, жанрово исполнившая “I feel pretty” ( то есть буквально «Я хорошенькая») из «Вестсайдской истории» Бернстайна с тремя подругами: Ольгой Селиверстовой, Евгенией Асановой и Мартой Данусевич.

В отечественной традиции партии фрачных героев оперетт исполняют баритоны. Хотя в Вене, Будапеште и Берлине Эдвин и граф Данило, а также Баринкай и Мистер Икс поют тенорами. Почему так сложилось – отдельная тема.

Но в этом вечере именно баритоны выступали только как галантные кавалеры. Единственную арию из «Роз Мари» Фримля от баритона Ильи Кутюхина на премьере 12 декабря услышать не довелось – техническая неувязка с оркестровыми нотами. По отзывам уважаемых коллег на следующем представлении 16 декабря «Цветок душистый прерий» прозвучал замечательно.

Кроме уже упомянутых баритонов, особо отмечу Николая Казанского. Разноплановый актёр с богатым бас-баритоном, заметный на сцене даже в небольших ролях, он и здесь выделялся особым умением носить фрак и цилиндр, элегантно двигаться, взаимодействовать с партнёрами.

Убедительно солировал в финале 1-й картины «Нищего студента» Милёккера тенор Марат Гали. Хотя в целом этот «канканный» по характеру музыки хор «Гремите трубы, чаруйте флейты» прозвучал уж слишком серьёзно.

Слышала от ветеранов оперетты: если с героини (героя) начинают, то субретка (простак) –следующая ступень мастерства. И совсем «высший пилотаж» - каскадные персонажи. Таков незадачливый адмирал Сэр Дуглас из «Доньи Жуаниты» Франца Зуппе. В спектакле Музыкального театра Станиславского и Немировича-Данченко эту роль почти двадцать лет подряд играл настоящий Мастер – Владимир Аркадьевич Канделаки. Специально для него Леонид Фейгин написал вставные куплеты – озорные, на грани приличия, как казалось в детстве. Поскольку я выросла за кулисами МАМТа, «Жуанитку» знаю почти наизусть, и одноглазый, без руки и ноги Сэр Дуглас – это В.А. Канделаки, никто иной!

Максим Пастер снова доказал, его характерность выдерживает сравнение с лучшими актёрами прошлого. Он совершенно по-своему, мрачнее и саркастичней, исполнил гротескный пустячок про горе-вояку, постоянно устраивающего взрывы врагам, но сам теряющий конечности, с чеканной дикцией повторяя: «ведь не всё ещё, поверьте, оторвало у меня».

Тенор Павел Валужин внешне почти идеальный романтический герой. Но пока ария «Schenkt man sich rosen in Tirol…» (Когда в Тироле дарят розы) из «Продавца птиц» Целлера у него прозвучала напряжённо, через преодоление трудностей тесситуры.

Арсению Яковлеву достался теноровый хит, обязательный в концертном репертуаре «первачей», давно вышедший за рамки оперетты, «Dein ist mein ganzes Herz» из «Страны улыбок» Легара. В плане вокальной свободы и радости от собственного музицирования это исполнение ещё тоже на пути к вершине. Но впервые за долгие годы можно поздравить Большой театр с растущим в Молодежной программе певцом, наделённым редким потенциалом настоящего драматического тенора, с волнующе горячим тембром и природной харизматичностью.

Отдельно про финал концерта. Подряд четыре номера из мюзиклов Бернстайна. На всех певцах появились радиогарнитуры, то есть подзвучка. Для Бернстайна это скорее норма, учитывая плотность и специфику оркестровки. Для Большого театра – нонсенс. От того, наверное, и одна из прекраснейших тем 20 века, дуэт «To nignt, to nignt» из «Вестсайдской истории» у тенора Олега Долгова звучал слишком академично, суховато, несмотря на партнёрство темпераментной Екатерины Морозовой.

Сомнения вызвал и предпоследний номер – Mambo тоже из West side story. Весь вечер мысленно одобряла постановщиков, что не заставили певцов танцевать всерьёз, как положено в оперетте. Суровую школу отделения актёров музыкального театра ГИТИСа у балетного станка, включая Госэкзамен по танцу, за месяц репетиций не наверстаешь. И вдруг в отчаянно латиноамериканской Мамбе сборная команда вокалистов попыталась вилять бёдрами и делать прочие «свободные» телодвижения, выкрикивая «мамбо!». Рядом с настоящими танцовщиками на первом плане особо нелепо смотрелись джентльмены в цилиндрах. Хорошо, что танцевальный «капустник» мелькнул коротко.

Дирижировал представлением Павел Клиничев. Пару раз хотелось чуть уменьшить оркестровую звучность, или сделать туше струнных помягче. Но скорее всего это издержки премьеры. Звёздный час оркестра настал в хореографическом номере на музыку Шостаковича Фокстрот из Джазовой сюиты №1. Да это же Танго из «Золотого века» - чувственное, порочное, влекущее! Смотреть на сцену после отпечатанного в памяти шедевра Григоровича не особо хотелось, а вот сыграно было от души, с полной отдачей.

В целом, несмотря на отдельные мелкие «но», хотелось бы пожелать, чтобы скорее спектакль, нежели концерт «В ритме сердца» удержался в репертуаре хоть на несколько сезонов. Главное его достоинство – баланс между лёгкостью восприятия, зрелищностью, доступностью для неподготовленного к длинным серьёзным операм зрителя, и качеством вокального исполнения на уровне первой сцены страны. Номерная структура, как пазл, даёт возможность легко заменять и менять местами отдельные номера, вводить новых исполнителей, сокращать или дополнять программу. Нам всем так остро не хватает сейчас Праздника – без философского подтекста и борьбы идеологий.

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru