Сомнений в том, что для Европы наступили темные и печальные, нет. Каждый день из «ящика» передают тревожные вести, связанные с не поддающейся контролю эмиграцией, не желающим сдаваться экономическим кризисом, с безработицей, особенно молодежной и так далее, и тому подобное. На этом фоне известие о том, что дела плохи и у Арена ди Верона, не делает большого шума. Автор не помнит, чтобы веронское оперное «предприятие» «не трясло». Последнее тому свидетельство – решение о прекращении существования балетной труппы, которую и труппой назвать нельзя. Речь идет об увольнении девяти танцовщиков, у которых с Арена ди Верона контракт на постоянную работу. Все остальные – так называемые aggiunti, или, как некогда говорили по-русски, «прикупные».

В ситуации всеобщего волнения и угрозы забастовок было неясно, состоится ли традиционный новогодний концерт в театре Филармонико. В конце концов, ни в чем не виноватую публику пощадили, и в назначенное время оркестр Арена ли Верона занял свои места, порадовав любителей музыки предвещавшим удовольствие «жужжанием» струнных. Программа была весьма насыщенной и несколько «серьезной»: 2015 год проводили не только двумя традиционными хитами Иоганна Штрауса, но и Увертюрой «1812 год» нашего великого соотечественника Чайковского с его же знаменитым Концертом для скрипки с оркестром ре мажор, которые составили первое отделение программы.

На подиуме появился Андреа Баттистони, молодой, но уже могущий похвалиться немалым опытом дирижер ( по-итальянски сказали бы, что он уже «нажил себе крепкие кости»). Сидевшие в зале привыкли к его выступлениям в классических названиях итальянского «большого репертуара», и, возможно, были немало удивлены глубоким пониманием и «апломбом», с которыми Баттистони интерпретировал музыку Чайковского. Оркестр под его управлением звучал блестяще и драматично, хор Арена ди Верона был, как всегда, на безупречной высоте. Особую и полностью заслуженную симпатию выказала публика скрипачу Джованнни Андреа Дзанону. Юный, стройный и симпатичный, Дзанон блеснул незяурядной техникой, красивым, насыщенным звуком и ярким артистизмом, которому удалось ужиться с несколько преувеличенной скромностью в манере держаться на сцене. Думается, молодой артист «обречен» на успех и проявления любви со стороны публики.

Второе отделение носило название «Джессика», и было легко догадаться, что речь идет об австралийском «соловье» Джессике Пратт, для которой город Ромео и Джульетты стал одним из многочисленных родных домов. Летом она блистала в Арена ди Верона в роли Розины в «Севильском цирюльнике» и вызвала восхищение исполнением партии сопрано в Carmina Burana Орфа. «Джессика Бургундская», как некогда автор назвала статью, посвященную постановке оперы Доницетти «Аделаида Бургундская» на Россини Опера Фестиваль, спела классические арии из репертуара романтического бельканто, «Ah! Non credea mirarti» из «Сомнамбулы» и длинную и трудную Сцену безумия Лючии. Пратт явила Амину, полную нежности и пронзительной печали, пленив безупречной кантиленой в первой части и крайней отчетливостью в пассажах во второй, на которую была водружена «корона» в виде сверхвысокого фа третьей октавы. Нужно ли говорить, с каким энтузиазмом принимала певицу публика!

Но самые большие подарки были впереди: устоять перед соревнованием Джессики Пратт с флейтой в сцене безумия Лючии было попросту невозможно. Некоторая тусклость тембра певицы способствовала усилению драматического эффекта, а мягкость звукоизвлечения и феерическая колоратурная техника были выше всяких похвал. По окончании самого знаменитого «хита» публика взорвалась громкими и казавшимися нескончаемыми аплодисментами. Два вокальных портрета героинь первой половины 19-го века дополнил портрет героини века двадцатого: Пратт с невероятным блеском спела арию Кунигунды из «Кандида», доказав, что ее артистическому дару подвластны не только меланхолические юные девушки Беллини и Доницетти, погибшие или чуть было не погибшие из-за любви, но и задорная и тщеславная героиня мюзикла Бернстайна. В концерте прозвучала также увертюра к «Кандиду».

Чтобы дать отдохнуть солистке (и, конечно, переменить концертное платье) оркестр сыграл остроумную увертюру к «Дону Паскуале», а хор исполнил «Che interminabile andirivieni» из той же оперы. Очаровав слушателей самым сладостным и грациозным исполнением вальса «На прекрасном голубом Дунае», Андреа Баттистони показал себя как истинный шоумен, предложив на бис прославленный Марш Радецкого и продирижировав его, повернувшись лицом к публике, пытаясь вовлечь ее в ритмичное хлопанье в ладоши. Весьма пожилая публика поддалась, хотя некоторые синьоры в сопровождении жен в норковых шубах торопливо покидали зал.

В фойе театра Филармонико тех, кто пришел на новогодний концерт, ждало шипучее вино просекко и, уж конечно, никак нельзя было обойтись без кусочка пандоро, традиционного веронского рождественского пирога. Гстрономическое наслаждение следовало за музыкальным... ведь мы же в Италии, которую любители путешествий часто почитают за рай земной. В вечер новогоднего концерта в это можно было поверить.

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru