Уважаемые читатели! Следующий выпуск нашего журнала выйдет 24 февраля.

Нельзя сказать, что Мариинскому очень везло с переносами спектаклей из европейских театров: как правило, они казались чужеродными. А тут, похоже, повезло. «Симон Бокканегра» на нашей новой сцене – тщательно выполненная режиссёром и сценографом Андреа Де Роза авторская копия его постановки – совместной продукции венецианского театра La Fenice и генуэзского Carlo Felice.

Спектакль благородно прост и, несмотря на запутанность сюжета, вполне внятен. Правда, без бегущей строки и синопсиса в буклете разобраться в происходящем всё же трудновато: эта опера нашей публике практически неизвестна. За всю театральную историю Петербурга её название появлялось на афише лишь 2 раза в 2008 году в концертном варианте. Так что, в романтической смеси временных смещений, политики, любви, интриг и отравлений вполне можно и не сориентироваться. Однако прекрасная музыка незнакомого и такого знакомого Верди в слиянии с тактичной режиссурой в данном случае одержала победу над требованиями логики. Теперь даже странно: и почему эта опера так долго не шла на больших русских сценах?

Партитура «Симона Бокканегры» оказалась очень «гергиевской»: крупные симфоническо-хоровые пласты, мужественная рефлексирующая лирика, сдержанная страстность. Оркестр, на премьере с особой любовью ведомый маэстро, отвечал ему фирменным бархатным звучанием, сдерживаемым энергетическим напором высокого напряжения, блестящими динамическими взлётами.

Немногословная сценография не отвлекала внимания, создавая нужные настроения минимальными средствами. Тот счастливый случай, когда постоянный фоновый видеоряд – тихое, едва колышущееся ночное море – не вызывал аллергии соединением с объёмной стационарной установкой. Большой чёрный прямоугольник, тоже постоянно находясь на сцене, в каждой картине несколько видоизменялся, не утомляя нудным однообразием единой установки. В глухой тёмной стене дома Фиеско с поблескивающей золотом статуей Мадонны вдруг слабо освещалась дверь или открывалось узкое горизонтальное окно, в котором на смертном одре видна была Мария, возлюбленная Бокканегры. На смену этому возникала терраса над заливом в умиротворяющем вечернем освещении или богатое тёмнокрасное убранство комнаты во дворце дожа. А в сцене прощания Симона с жизнью в чёрной прямоугольной конструкции открылись широкие проёмы, и любимое бывшим корсаром море словно приняло его в свои объятия (Неясно только, почему изменения в столь мобильной декорации занимали на отлично оснащённой сцене Мариинки-2 так много времени между картинами).

Бокканегра, подобно другому романтическому вердиевскому разбойнику Эрнани – корсар. Но в отличие от первого, он плебей, ставший первым дожем Генуи. Из точки этого неординарного исторического события развивается действенный конфликт оперы. Но, как всегда, Верди интересует человеческая психология, а историко-социальная составляющая – это только предлагаемые обстоятельства. Вот и здесь: конфликтуют бывший плебей Бокканегра и аристократ Фиеско. Но главное – что это за люди и какая драма в душе каждого.

На премьере героев представляли Владислав Сулимский и Ферруччо Фурланетто. Враги по сюжету, они оказались достойными сценическими партнёрами. Сулимский открылся в этой партии во всём богатстве своей певческой природы и актёрской зрелости. Сейчас он набрал, наконец, ту высоту, на которой может выполнять фигуры высшего вокального и психофизического пилотажа. Его герой вырастает из отчаянно смелого авантюриста с пылким сердцем в мудрого и сильного властителя, способного нужным словом погасить агрессию толпы, принять жёсткое справедливое решение, протянуть руку достойному врагу. Это партия-роль не одной краски и состояния, и сделана она отлично. Нельзя не заметить, что сделана с умным и умелым режиссёром.

Фурланетто остаётся настоящим ассом во всех аспектах оперного артистизма. Но стала намечаться опасность перехода его колоссальной опытности в механику. На премьерном спектакле, если совсем честно, не до конца удалось поверить в органику фанатизма его персонажа. Да и не очень-то изменился Фиеско, внешне проникновенно произнеся текст прощения и покаяния. Героем спектакля остался всё-таки Бокканегра Сулимского, что и требовалось доказать, исходя из названия оперы.

Отлично звучал и свободно вёл свою актёрскую линию Роман Бурденко. Его злодей-отравитель Паоло был живым человеком со своими тёмными страстями и желаниями. И где-то в интонациях его партии, в манере пения Бурденко отчётливо услышались обороты музыкальной речи Яго – антигероя из следующего творения Верди.

Влюбленному Габриэлю Адорно - Александру Михайлову явно не хватило то ли пылкости, то ли репетиций. Скорее – второго, так как совсем молодой солист театра уже не раз приятно удивлял публику своим красивым голосом и обаянием. Голос и здесь был очень хорош, не потерялось и обаяние. Осталось приобрести актёрскую свободу.

На фоне высококлассного мужского ансамбля выступление Виктории Ястребовой в партии-роли Марии-Амелии выглядело странно бесцветным. Начала спектакль Ястребова так, будто забыла распеться. Но и дальше ни красоты тембра, ни ровности звучания не наблюдалось. Единственное и неоспоримое достоинство – стройность. Но этого для оперы Верди как-то маловато.

Наверное, спектакль «Симон Бокканегра» по режиссуре выдающимся не назовёшь. Однако его профессиональная корректность, можно сказать, открыла питерской публике ещё одно, как выяснилось, значительное творение великого оперного мастера. Благородная простота сценического действия не заслонила самого главного – страстного вердиевского призыва к гуманизму. Тому, чего нашему веку катастрофически не хватает.

Фото: Наталья Разина

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru