Опера «Роберто Деверо, или Граф Эссекс» (1837) – последняя из знаменитой «трилогии» Доницетти о правившей когда-то в Англии династии Тюдоров. Но этот опус – так уж сложилось! – всегда как-то остается в тени первых двух частей – монументальной «Анны Болейн» (1830) и очаровательно лапидарной «Марии Стюарт» (1834–1835). При этом, говоря о «трилогии», всегда надо помнить, что есть еще ведь и «Кенильвортский замок» (1829), еще одна прелестная опера в стиле итальянского романтического бельканто, в которой фигурирует Елизавета Тюдор. И если ее сюжет основан на реальной и довольно таинственной истории брака одного из фаворитов Елизаветы I – брака графа Лестера и Эми Робсарт, – то реальность сюжета «Роберто Деверо» связана с другим фаворитом королевы 2-м графом Эссексом (1566–1601), то есть с Робертом (Роберто) Деверо.

Будучи военачальником, в немилость Елизаветы самый известный из графов Эссексов впал после неудачного похода в Ирландию в 1599 году. За попытку государственного переворота граф был обвинен в измене и казнен. Но в опере политическая подоплека его отношений с королевой играет лишь орнаментальную роль. Возвышение и триумф Роберта вызывает зависть его политических оппонентов – лорда Сесила и сэра Рэйли, но на первом плане – любовная коллизия не с треугольником, а с четырехугольником заинтересованных сторон. Первая пара вершин – Елизавета и Роберт, вторая – чета Ноттингемов (герцогиня Сара и герцог). На сей раз, зная о страсти Роберта к Саре, Елизавета, пока тот воюет в Ирландии, выдает ее за Герцога Ноттингемского. Роберт, по возвращении обескураженный этой новостью, тут же делает всё, чтобы разжечь свою давнюю тайную любовь с новой силой, и тем самым по приговору Елизаветы невольно подводит себя под эшафот.

Романтику сюжету придает и соответствующая атрибутика. Роберт отдает Саре в знак любви к ней кольцо Елизаветы, которое должен носить как символ любви к королеве, а Сара дарит Роберту свой шарф. И эта выкраденная у Роберта улика, и отсутствие у него на пальце кольца королевы в судьбе графа Эссекса сыграет роковую роль: Елизавете имя своей возлюбленной он так и не откроет, а Герцог Ноттингемский, желая погубить своего соперника и понимая, что спасти его способно лишь признание Сары, запирает жену дома. Саре удается открыться королеве и возвратить ей кольцо, естественно, лишь тогда, когда казнь уже совершена и попытка Елизаветы отменить смертный приговор Роберту становится тщетной. Убиенный граф Эссекс – последний фаворит уже немолодой королевы, и его призрак мучает Елизавету на пороге ее смерти.

Такова коллизия, но, как водится в операх бельканто, коллизия сюжета – ничто, а музыка и возможность выражения эмоциональных состояний персонажей исключительно средствами вокальной техники и возможностей человеческого голоса – всё! И на сей раз главной приманкой концертного исполнения этой оперы в Москве на сцене Концертного зала имени Чайковского, вызвавшей заведомо прогнозируемый ажиотаж, стала одна из достойнейших королев бельканто нашего времени итальянка Мариэлла Девиа. Творческий век этой певицы на оперной сцене уже внушительно долог, но до сих пор она находится в потрясающей вокальной форме – и в этом мы однозначно смогли убедиться, записавшись в число слушателей певицы 2 апреля!

В проекте филармонического абонемента «Оперные шедевры» на этот раз был задействован Государственный симфонический оркестр «Новая Россия» (художественный руководитель и главный дирижер – Юрий Башмет). Место за дирижерским пультом занял неизвестный нам до этого, но невероятно харизматичный и музыкально расположивший своей чуткой и стилистически рафинированной интерпретацией маэстро из Италии Франческо Ланцилотта. Кстати, совсем недавно он продирижировал четырьмя спектаклями мартовской серии постановки «Роберто Деверо» с Мариэллой Девиа в генуэзском театре «Карло Феличе». Однозначно впечатлившую хоровую поддержку проекту оказал Академический Большой хор «Мастера хорового пения» Российского государственного музыкального телерадиоцентра (художественный руководитель – Лев Конторович), а нотный материал для исполнения предоставило миланское издательство Ricordi.

Свою лирическую трехактную трагедию Гаэтано Доницетти (1797– 1848) создал на либретто известного в оперном мире того времени Сальваторе Каммарано. В свою очередь, оно было написано по мотивам французской пьесы Жака-Франсуа Анселó «Елизавета Английская», а мировая премьера «Роберто Деверо» состоялась в неаполитанском театре «Сан-Карло» 29 октября 1837 года. Вживую с этой музыкой – и тоже в концертном исполнении – лично я встречаюсь уже во второй раз. Впервые для меня это произошло в Варшаве в 2011 году: тогда в партии Елизаветы я услышал другую королеву бельканто – певицу из Словакии Эдиту Груберову.

Королевской короны бельканто достойны по праву обе певицы. Если Груберова всегда брала незамутненно чистой природой своей «хрустальной» лирико-колоратуры, то Девиа, тембральная окраска звучания голоса которой в последние годы приобрела узнаваемо-легкую волнующую «металлинку», но тембрально всегда была менее богатой и разноплановой, во все времена брала исключительно высочайшим техническим мастерством. Этим мастерством она ошеломила нас в Москве и в этот раз. Груберова на пару лет постарше будет, и пять лет назад в Варшаве по технике она уже заметно уступала тому уровню, который Девиа предъявила в Москве в свои почти 68 лет! (День рождения певицы – 12 апреля, то есть приходится он практически на время настоящей публикации.)

Сегодня в лирическом от природы голосе Мариэллы Девиа, приобретшем отчасти спинтовую окраску, слегка наметилась и драматическая обертональность. И драматические краски нижнего регистра, к которым певица вполне объяснимо старается прибегать именно сейчас, в целом, свой эмоциональный эффект, конечно же, производят. Это относится и к первому акту – к большой выходной сцене с арией и кабалеттой, а затем к сцене и дуэту с Робертом. Это относится и к дуэту Елизаветы и Герцога Ноттингемского, переходящему перед финалом второго акта в их терцет с Робертом. Однако в драматической кульминации второго акта с хором, когда охваченная ревностью Елизавета якобы под предлогом государственной измены отправляет Роберта в Тауэр, эти краски у певицы не вполне убедительны. То же самое наблюдается и в сáмом финале заключительной сцены третьего акта, начало которого певица проводит просто изумительно, с истинным шиком бельканто!

И всё же все эти замечания в данном случае критичными не являются: всё, однозначно, лежит, так сказать, в пределах белькантовой нормы. Есть и другой момент, на который нельзя не обратить внимания: это несколько резкое звучание голоса исполнительницы в верхнем регистре. Но при этом фразировка и интонирование певицы настолько совершенны, настолько безупречны, а ты ловишь себя на мысли о том, что такой роскошной филировки и колоратуры не слышал уже давно, что к излишней резкости верхних фермат начинаешь относиться вполне толерантно. Скажу больше: все бы этот сложнейший белькантовый репертуар так технично пели в такие-то годы! Вообще, феномен поразительного творческого долголетия Мариэллы Девиа – это тема отдельной научной диссертации. Сегодня в оперном мире – эпоха коротких вокальных карьер и голосов-однодневок, и то, что с этим уникальным феноменом творческого долголетия довелось познакомиться и Москве, – большая для нас удача!

Но говоря о несколько резком звучании верхних фермат у сопрано, сразу же приходится делать оговорку: у испанской меццо-сопрано Нэнси Фабиолы Эрреры в партии Сары эти ферматы звучат еще резче. Этой певице, вообще, свойственна в целом, довольно жесткая манера вокализации, но в ее сольных номерах и сценах, а также в дуэтах с Робертом и Герцогом Ноттингемским (особенно – в последнем) певица вполне музыкальна и эмоционально притягательна. Есть моменты, когда ею просто заслушаешься, а есть моменты, которые в стилистику бельканто вписываются не очень-то убедительно.

Но кто в этом исполнении становится по-настоящему достойным партнером Мариэллы Девиа, главной виновницы московского белькантового торжества, так это баритон Константин Шушаков в партии Герцога Ноттингемского. За последние годы этот певец, солист Большого театра России, значительно вырос и в плане вокального, и в плане актерского мастерства, став подлинным мастером. И это убеждение приходит с первого же выхода исполнителя, со сцены с Робертом и Сесилом, во время которой он фантастически виртуозно – на красивейшей кантилене и изумительной фразировке – исполняет свою развернутую арию с кабалеттой. Его блестяще проведенный дуэт с Сарой, открывающий третий акт, уже стопроцентно доказывает, что никой поспешности в этих оценках нет.

В партиях политических противников Роберта, несомненно, хороши и белорусский тенор Борис Рудак (Сесил) и молдавский бас Олег Цыбулько (Рэйли), но это всё партии вспомогательные, с партией Герцога Ноттингемского по значимости не сопоставимые. Наконец, сразу две партии из разряда «кушать подано» – пажа Елизаветы и слуги Роберта – берет на себя бас Игорь Подоплелов. Сам Роберт, как следует из названия оперы, должен быть в ней не иначе как протагонистом. Но так ли это? Формально, конечно, так: ведь на его фигуре и его смерти в финале завязан сюжет. И всё же через всю оперу сквозной красной линией проходит именно образ Елизаветы, и своим вокальным «шаманством» в высших белькантовых сферах этой партии Мариэлла Девиа мощью своего богатейшего сценического опыта, технической оснащенностью и артистизмом решительно затмевает литовского лирического тенора Эдгараса Монтвидаса, исполнителя партии Роберта.

Но на сей раз тенор-премьер, хотя пылких восторгов не вызывает и много с чем не справляется, катастрофой, как это весьма часто бывает с тенорами, слава Богу, не становится. Напротив, при всей проблемности его звучания, к этому певцу проникаешься даже уважением, ибо и в первой сцене с Елизаветой, и в финальном дуэте первого акта с Сарой, и в финале второго акта он хотя и вокализирует в откровенно силовой манере, но довольно ровно. Проблемы у тенора начинаются в центральной картине третьего акта на сложнейшей развернутой арии. И всё же певец отважно бросается грудью на амбразуру, да еще и повтор стретты делает! Чем не подвиг в мирное время! Что-то у него получается, а что-то совершенно нет, и там где с техникой откровенно тяжело, певец просто добирает своей харизматичностью.

В целом, нынешнее исполнение «Роберто Деверо» Доницетти в рамках абонементного цикла Московской филармонии «Оперные шедевры» оставляет очень светлое и позитивное впечатление. В первую очередь – благодаря его озарению мощным светом мегазвезды Мариэллы Девиа, известной в мире, пожалуй, не столь широко, как Эдита Груберова, но меломанами почитаемой от этого не меньше…

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru