«Пляска смерти», «Dance macabre» - сюжет, распространенный в Средние века, когда религия призывала людей помнить о стоящей всегда рядом смерти и раскаиваться в своих грехах. К этому сюжету обращались многие средневековые художники, а в наши дни он обрел новую жизнь в музыке современного английского композитора Томаса Адеса, написавшего симфоническую кантату «Тотентанц», впервые исполненную в Лондоне в 2013 году. Источником вдохновения для него послужили фрески Любекского собора, которые были разрушены во время Второй мировой войны и сохранились лишь в черно-белых фотографиях. Автор этого произведения Бернт Нотке – один из крупнейших художников Северной Европы – имел большую мастерскую в Любеке, был известен во всем балтийском регионе. Хотя его «Тотентанц» в церкви святой Марии в Любеке был уничтожен, идентичный вариант существует по сей день в Таллинне, в церкви Св. Николая (ныне – музей Нигулисте) и привлекает многочисленных посетителей.

Бернт Нотке жил и работал в переходный период между эпохой Средневековья и ранней современности, между готикой и Ренессансом. С одной стороны, он все еще соблюдал каноны средневекового искусства, с другой применял многие новые художественные и технические решения. Новизна технических решений является приметой того, что художественная жизнь не стоит на месте, хотя сюжеты произведений искусства могут жить веками и тысячелетиями. Каждый художник переосмысливает их в соответствии с установками и ценностями эпохи и говорит о них присущим этой эпохе языком. Жизнь и смерть - базовые категории человеческого существования, вне зависимости от таких социальных и демографических показателей как продолжительность жизни, рейтинг самоубийств или наиболее опасные болезни. Смерть всегда рядом, как бы далеко не шагнула медицина и не повысился уровень жизни. Страх перед эпидемии чумы в Средние века нисколько не сильнее, чем страх перед СПИДом, охвативший людей в 20-м веке, и терроризмом в 21-м. Поэтому такая выразительная форма показа отношений Человека и Смерти как «Танец смерти» привлекает к себе художников и музыкантов прошлого и настоящего. Достаточно вспомнить знаменитые сочинения на эту тему Листа и Сен-Санса, композиции групп Cradle of Filth and Iron Maiden.

То, что сюжет этот неисчерпаем, показывает обращение к нему Томаса Адеса, композитора современного, креативного, прибегающего к весьма смелым выразительным приемам и достигающего великолепной выразительности и настроения. За основу его «Тотентанца» взята любекская композиция, которая дошла до нас в черно-белых фотографиях, а тот факт, что Смерть со всеми ее ужасами была уничтожена еще большими ужасами мировой войны, придает драматизм сочинению композитора. Но пути художественных шедевров не просты, они имеют способность к возрождению. Так произошло и с «Танцем смерти» Нотке, который продолжается в стенах Старого Таллина, а музыкальный вариант звучит в интерпретации современного английского композитора и прекрасных вокалистов, которые приносят жизнь и движение в рассказ о смерти и ее ужасе.

14 и 15 апреля «Тотентанц» Томаса Адеса прозвучал прозвучал в Концертном зале Амстердама как часть программы «Фрески», посвященной живописным произведениям, вдохновившим композиторов. Великолепный оркестр Концертгебау под управлением Томаса Адеса исполнил симфонию Листа «Победа над гуннами», «Фрески Пьетро дела Франческо» Богусолава Мартину и, в завершение вечера, «Тотентанц».

Томас Адес. Фото: Рональд Кнапп

Смерть в трактовке Саймона Кинлисайда предстает седуктивно-манящей, обращенной к каждому персонажу индивидуально, а исполняет партии этих обреченных меццо-сопрано Дженнифер Джонстон, которая достигает эффекта индивидуальности и в то же время универсальности страха смерти у мужчин и женщин, молодых и старых. Экспрессия музыки, усиленная дирижерским мастерством композитора, который прекрасно передает сложное настроение своего произведения, мрачное и ироничное одновременно, и это делает его «Танец смерти» созвучным нашему времени, в котором Смерть принимает новые обличья и стоит к человеку может быть даже ближе, чем во времена Бернта Нотке. С этой точки зрения вокал Кинлисайда великолепно раскрывает разные стороны Смерти, которая может показаться не столько отпугивающей, сколько желанной – ведь она может раз и навсегда решить проблемы, которые кажутся неразрешимыми в земной жизни. Смерть приглашает по очереди ряд представителей рода человеческого – включая Папу, Императора, Кардинала, Монаха, Ростовщика, приходского клерка и, наконец, ребенка в колыбели – вступить в его неизбежный и смертельный хоровод, наслаждаясь тем, что никто не спасется от ее величия и неизбежности. Приглашения Смерти, полные соблазна и своеобразного очарования, очень точно соответствуют эстетике «Пляски смерти» Бернта Нотке, которая поражает совей красотой и отсутствием гротескного элемента, свойственной большинству трактовок этой темы в живописной традиции. Смешанные с повелительным презрением, они составляют дуэт с разнообразными инструментами и их группами, с вибрацией контрабаса, когда певец обращается к императору, с повторяющимся мотивом виолончелей, когда его слова адресованы Королю, вступают в диалог с тромбонами, когда в хоровод приглашается монах. Таким образом, композитор усиливает смысловую наполненность текста использованием музыкальных средств, индивидуализирует каждое «обращение» Смерти - Голоса к своей жертве различными типа звучания музыкальных инструментов. С этой точки зрения вокал великолепно раскрывает амбивалентность Смерти, которая может показаться не столько отпугивающей, сколько желанной – ведь она может раз и навсегда решить проблемы, которые кажутся неразрешимыми в земной жизни. «Тоттентанц» Томаса Адеса стал прекрасным воплощением в звуке этой зловещей и манящей темы. Слыша зов смерти в голосе певца, можно поддаться ее очарованию, вступив в тот бессмертный танец, который испокон веков исполняется всем человечеством.

В концертном зале Амстердама, с его великолепной акустикой, «Танец смерти» произвел впечатление эмоционального взрыва, создавая поочередно нервозность и успокоение, держа в напряжении, которое лишь на моменты сменялось замиранием оркестра и вокалистов. Томас Адес как дирижер создал ту парадоксальную целостность, которая присуща шедевру Бернта Нотке, а Саймон Кинлисайд, с его мастерским владением нюансами интонирования, от истеричной нервозности до мягкого мецца воче, воплотил убедительный образ Смерти как неизбежности человеческого бытия. Экран, на который проецировались соответствующие фрагменты картины, поддерживал ощущение единства этого произведения, хотя и без такой модной визуальной поддержки музыка настолько выразительна, что живописные образы возникают в воображения слушателя без наглядной иллюстративности.

Я много раз и подолгу смотрела на «Пляску смерти» в Нигулисте, и мысленно переживала историю этогo произведения искусства, его одновременного существования в разных балтийских городах, разные жизненные судьбы, уничтожение одного и успешную жизнь другого. А «Тотентанц» Томаса Адеса стал прекрасным воплощением в звуке этой зловещей и манящей темы. Слыша зов смерти в голосе Саймона Кинлисайда, можно поддаться ее очарованию, вступив в тот бессмертный танец, который испокон веков исполняется всем человечеством. Экспрессия музыки, усиленная дирижерским мастерством Томаса Адеса – кому как не композитору лучше передать сложное настроение своего произведения, мрачное и ироничное одновременно – делает «Тоттентанц» полностью созвучным нашему времени, в котором Смерть принимает новые обличья и стоит к человеку может быть даже ближе, чем во времена Бернта Нотке.

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru