В Метрополитен-опера представили «Электру» Рихарда Штрауса в постановке Патриса Шеро, подготовленной им для Фестиваля в Экс-ан-провансе 2013 года. Читайте об этой премьере в рецензии Эрика С. Симпсона, опубликованной в New York Classical Review.

В последние годы, Метрополитен-опера редко радует нас интересными спектаклями в конце сезона. Как правило, апрель и май проходили под знаком «полуготовых» возобновленных постановок, что едва ли соответствовало уровню такого театра.

Этого нельзя сказать про сезон 2015/16: великолепные новые спектакли и несколько любимых зрителями продукций прошлых лет – несомненный залог того, что этот Метовский сезон завершится на высокой ноте.

Одним из таких спектаклей стала премьера сезона - опера Рихарда Штрауса «Электра» в постановке Патриса Шеро, которая впервые была показана на фестивале в Экс-ан-Провансе в 2013 году. Увы, сам Шеро не дожил до дня премьеры, и с тех пор его проект живет своей собственной жизнью, путешествуя по миру и получая восторженные отзывы музыкальных критиков. На премьере в Мете царила какая-то особая атмосфера напряженности. Прежде всего, заряд энергии исходил от потрясающего состава исполнителей. А Электру в исполнении сопрано Нины Штемме уже можно назвать одним из самых запоминающихся образов этого сезона. В ее интерпретации главная героиня оперы – одержимая натура. Это безумная женщина, живущая в плену у собственной матери Клитемнестры и ее любовника Эгиста, и которой движет только одна цель – месть за смерть своего отца.

История Электры лишена резких поворотов событий, а наоборот представляет собой неторопливое повествование, которое в итоге достигает своей кульминации в финале оперы – на протяжении нескольких лет Электра является жертвой, и изо дня в день она вынашивает план мести, который, в конце концов, ей удается осуществить. Штемме настолько ярко и живо сыграла роль Электры, что даже, несмотря на неспешное развитие действия, просто наблюдать за ее игрой на сцене было очень волнительно и интригующе. Она отдавалась этой партии без остатка, в моменты ее страданий было больно на нее смотреть – даже если в финале мы не разделяем радости героини, то на протяжении всей оперы она вызывает сочувствие. И помимо вышесказанного, Нина Штемме сумела придать суровой и резкой музыке Электры краски лиризма за счет своего красивого, теплого тембра.

Сопрано Адрианна Печонка наравне с партнершей по сцене блистательно исполнила партию Хризотемиды, которая является полной противоположностью своей сестры. Временами ее голос звучал жестко, но в целом пение отличалось невероятной энергией, а в своем монологе «Ich kann nicht sitzen» Печонка продемонстрировала потрясающее legato. Эрик Оуэнс замечательно дополнял ансамбль солистов в роли Ореста. В момент своего первого появления, перед тем, как раскрыть свою настоящую сущность, он звучал очень таинственно и даже пугающе. Небольшая резкость в голосе прекрасно подходит его персонажу. Менее удачно сложилось выступление дебютанта Буркхарда Ульриха, который, можно сказать, прокричал всю партию Эгиста.

Вальтрауд Майер (Клитемнестра), кажется, удалось обмануть время. В шестьдесят лет ее голос до сих обладает звучностью, силой и воздушными верхними нотами. Исполнение печальной арии «Ich habe keine guten nächte» было завораживающим. В ней Майер раскрыла всю глубину и многогранность характера ее героини. Ее необычная интерпретация Клитемнестры вызывала у зрителей сочувствие: она не деспот, а просто женщина, которую мучают призраки прошлого.

Для того, чтобы показать всю красоту и сложность музыки Штрауса, необходим превосходный дирижер. И едва ли найдется кандидатура лучше, чем Эса-Пекка Салонен. Он тонко чувствовал каждую ноту, отражал все нюансы этой партитуры, что только усиливало положительное впечатление от спектакля.

Оркестр был великолепен – в партитуре в основном превалирует резкое звучание духовых инструментов, но немногочисленные лирические моменты оперы сопровождались теплым и бархатистым аккомпанементом струнной группы. Шедевр Штрауса в руках Салонена был полон экспрессии и внутреннего напряжения. Шепот струнных инструментов перед убийством Клитемнестры – один из многих жутких эффектов «Электры», который музыкантам оркестра удалось хорошо передать.

Главное достоинство постановки Шеро заключается в том, что она помогает, а не мешает артистам, и конечно, стоит отдать должное режиссеру Венсану Юге, который работал с исполнителями в Мете. В спектакле четко не обозначено место действия, перед нами серое пространство – место заточения Электры. Конечно, это был сознательный выбор постановщиков. Такой подход заставляет нас воспринимать действия и мотивы персонажей как главную движущую силу оперной драмы, а, следовательно, акцентирует на них все наше внимание. Также этот прием создает мрачную атмосферу безысходности, которой пропитана жизнь Электры. В то же время, такое виденье истории немного притупляет всю ее жестокость, что в греческой драматической традиции наоборот всегда было ярко выражено. Более того, бетонный пустырь в качестве места событий «психодрамы» – довольно банальный выбор: голые серые декорации помогают нам погрузиться во внутренний мир героев? Или мы просто представляем себе, что каким-то образом очутились в голове Электры?

Перевод с английского Дарьи Денисовой

Оригинал статьи →

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru