О двух замечательных сольных концертах Майкла Спиреса и Хуана Диего Флореса, состоявшихся на россиниевском фестивале в Пезаро, читайте в рецензии Ирины Сорокиной.

«Hommage ad Adolphe Nourrit» — cольный концерт Майкла Спиреса

Rossini Opera Festival, ежегодное мероприятие в честь Пезарского Лебедя, заслуженно пользуется высокой репутацией. Очередь за билетами на концерты и спектакли понятна. И все же чудо, которого вполне естественно жаждет душа любителя belcantо, случается нечасто. Хорошо выученные певцы тщательно выпевают написанное в нотах, нередко радуют прекрасной интерпретацией. Режиссеры тужатся поставить не слишком скучные спектакли, и их попытки почти всегда жалки: чистое искусство Россини все же предельно далеко от шумящей за пределами театров нынешней жизни, и Владычица Опера, да еще разодетая в немодные одежды первой половины девятнадцатого века, «брыкается», подобно упрямый чистокровный конь.

Душа не перестает просить чуда. В театре ему родиться почти невозможно. А в рамках концерта чуда дождаться можно. И именно это происходит, когда в прелестном театре Россини на сцену выходит американский тенор Майкл Спирес (или Спирс – в ином варианте произношения – прим. ред.), личность которого просто не может не вызывать любви, а искусство – восхищения.

Программа, предложенная певцом, вдохновлена фигурой Адольфа Нурри, легендарного французского тенора романтической эпохи. С его именем связан блестящий период истории французской и итальянской оперы: Нурри был создателем россиниевских ролей Неокла в «Осаде Коринфа», Аменофиса в «Моисее и Фараоне», графа Ори в одноименной опере и Арнольда в «Вильгельме Телле»; Мазаниелло в «Немой из Портичи», Густава Третьего в одноименной опере и Гийома в «Напитке» (все три последних оперы – Даниэля Франсуа Эспри Обера); а также Надира в опере «Али-Баба» Луиджи Керубини, Роберта Дьявола в одноименной опере и Рауля в «Гугенотах» Джакомо Мейербера, Элеазара в «Еврейке» Галеви, Страделлы в одноименной опере Нидермейера, Убальдо в «Елене да Фельтре» Меркаданте. В расчете на Нурри Доницетти написал главную партию в опере «Полиевкт». В программе концерта в театре Россини в Пезаро были представлены все композиторы, в операх которых выступал Нурри, за исключением Мейербера и Меркаданте.

Почти все арии, спетые Спиресом, принадлежат к категории открытий. Мало кто даже из искушенных меломанов может похвастаться знанием «Густава Третьего» и тем более «Али-Бабы»*. Переполненный зал сидит, затаив дыхание, пока американский тенор выдает подлинные вокальные чудеса, и взрывается оглушительными аплодисментами по окончании каждого фрагмента. Такими оглушительными, что театр Россини, кажется, вот-вот обрушится!

Романс Надира из «Али-Бабы» открывает этот блестящий парад. В этом фрагменте из оперы Керубини тенор завоевывает отличным французским произношением и прозрачностью дикции, тонким пониманием стилистики, волшебной светотенью звука. И, как всегда, публика увлечена звонкостью его голоса, способностью передать героический дух музыки.

Ария из россиниевского «Графа Ори» спета с обворожительной иронией, а уж от безупречной виртуозности и головокружительных тесситурных скачков легко и вовсе потерять голову.

Улыбка Спиреса сияет и в арии из «Густава Третьего» (от которого «отпочковалась» опера Верди «Бал-маскарад»); голос артиста звучит светло, радостно и способен на передачу тонких шутливых оттенков. В «Бале-маскараде» этой арии Густава соответствует выходное соло Ричарда «Amici miei, soldati… La rivedrà nell’estasi».

На смену «Густаву» приходит каватина Мазаниелло из «Немой из Портичи» и, кажется, перед нами и вовсе иной артист. Спирес прекрасно передает возбужденно-драматический характер музыки, предельно выразительно подает слово и пленяет искусством петь на legato и изысканным pianissimo. За каватину Мазаниелло публика устраивает американскому певцу беспримерную овацию.

И у оперы «Приворотное зелье» («Le Philtre») Обера на либретто Скриба есть прямой и гораздо более знаменитый наследник: речь идет об обворожительном «Любовном напитке» Доницетти. Героя-любовника во французской опере зовут Гийом, и предложенная Спиресом ария «Philtre divin!» соответствует в партитуре Доницетти – «Сaro elisir, sei mio». Тенор с нескрываемым удовольствием поет остроумную и полную живости музыку Обера, и с удовольствием реагирует на его исполнение публика.

Арию Арнольда из «Вильгельма Телля» публика ждет с замиранием сердца. Еще бы, этот романтический хит – самый знаменитый номер в насыщенной программе.** Исполнение Спиреса нужно признать совершенным; оно пленяет безупречным проникновением в стиль «нового», романтического Россини, подлинно героическим духом, тончайшей вокальной декламацией и поразительными верхними нотами. Дирижер берет в кабалетте слишком высокий темп, и Спирес выдерживает напряжение не моргнув глазом. Коварное сверхвысокое «до» – настоящей образец чистоты и красоты звука, хотя и оборвано чуть преждевременно.

Еще один хит, хорошо знакомый любителям вокального искусства» – ария Элеазара из «Еврейки» Галеви (в прошлом в России ее именовали «Жидовкой») захватывает драматичностью и пронзительной искренностью. За Элеазара Спиресу устраивают не менее шумную овацию, благодарят за прекрасно спетую кабалетту, которую согласно традиции часто купируют.

За арией Элеазара следует фрагмент из «Полиевкта» «Fu macchiato l’onor mio»; Доницетти писал главную партию в расчете на вокальные возможности Нурри. Тридцатисемилетний тенор покончил жизнь самоубийством после запрета оперы правительством Бурбонов, выбросившись из окна Палаццо Барбайя, в котором жил Россини в неаполитанский период своего творчества. Эта единственная итальянская ария в программе, и Спиресу удается одним только голосом создать впечатляющий драматический портрет Полиевкта, который предпочитает умереть, но не предать христианскую веру.

На «бис» Спирес, образец неотразимого обаяния и вокальной неутомимости, поет баркаролу «Voyageur à qui Venise» из оперы «Страделла» малоизвестного композитора Луи Нидермейера, и тут уж публику просто одолевает безумие: к вокалу американской звезды совершенно невозможно подкопаться, не знаешь, чему дивиться больше, ласкающему слух legato или чудесным сверхвысоким нотам.

Майкл Спирес во всем поразителен и привлекателен. Он самым живым образом общается с публикой, одаривает ее не только вокальными блестками, но и улыбками и остроумным фразами. Подлинный король belcаntо, он не скупится на воистину королевские подарки. Его вокальная выносливость граничит с фантастикой: девять труднейших арий исполнены без купюр и почти подряд, оркестр, чтобы дать певцу передохнуть, играет всего две увертюры, к операм Обера «Приворотное зелье» и Пачини «Звезда Неаполя» (за пультом во главе Симфонического оркестра «Джоакино Россини» Дэвид Пэрри).

Но это еще не все: сольный концерт Спиреса в честь Нурри стоит в программе Rossini Opera Festival между «Девой озера», в которой он исполняет труднейшую партию Родриго, и гала-концертом «Флорес-20», посвященным двадцатилетию дебюта перуанского тенора в Пезаро. Чудеса, да и только!

Похоже, Майкл Спирес настоящий волшебник, и «чудо» - самое подходящее слово, когда речь идет о его искусстве. А от чуда совсем недалеко до счастья. С этим ощущением и покидает театр Россини благодарная публика. Хорошо, что театр не обрушился!

Флорес двадцать лет спустя

Когда речь заходит о знаменитом перуанском теноре Хуане Диего Флоресе, без истории о том, как стартовала его ослепительная карьера, не обойтись. В 1996 году на афише Rossini Opera Festival значились оперы «Риччардо и Зораида», «Случай делает вором» и «Матильда ди Шабран». В первой из них молодому Флоресу была доверена второстепенная партия. А в труднейшей роли Коррадино в «Матильде» был заявлен Брюс Форд. И вот неожиданный поворот! Брюс Форд заболевает. Что делать, как спасти спектакль?? Где найти замену на роль Коррадино, ведь такие люди в прямом смысле слова на дороге не валяются! Судьба, судьба, остается признать историку и критику. На помощь приходит никому не известный дотоле молодой тенор из Перу. Ему в предельно сжатые сроки удается выучить длинную и коварную партию (рассказывают, что Флорес репетировал в темноте) и с триумфом спеть ее в спектакле. Феномен Флореса родился, блистательная карьера началась.

С тех пор Хуан Диего Флорес частый, почти неизменный гость Rossini Opera Festival. Точная цифра фестивалей с его участием – 16. Когда случается, что Флореса нет в Пезаро во время традиционного музыкального события, его отсутствие ощущается, как если бы вам не хватало руки или ноги. В какой-то мере знаменитый тенор из Лимы – символ ROF. В 2008 году ему даже доверили открывать фестиваль, и не просто выступлением в опере, а сольным концертом “Il presagio romantico” («Романтическoе предчувствиe»). На Rossini Opera Festival Флорес, помимо Коррадино в «Матильде ди Шабран» спел партии в девяти операх: «Синьор Брускино», «Золушка», «Путешествие в Реймс», «Дева озера», «Граф Ори», «Севильский цирюльник», «Отелло», «Зельмира», «Вильгельм Телль».

Двадцать лет кажутся большим сроком, но пролетают незаметно. Поначалу Флорес был чудом природы, обладателем высокого, чистейшего тенора с поразительной способностью к колоратуре. К его несомненным достоинствам принадлежали выровненность регистров, большая гибкость, прозрачная дикция, отличные итальянский и французский языки. Обладатель всех этих совершенств обладал к тому привлекательной сценической внешностью и актерским талантом, способностью выступать как в ролях россиниевских любовников, так и в ролях с большой долей характерности, как уже упомянутый Коррадино. Автору этих строк, при всем восхищении искусством артиста, голос Флореса все же всегда казался несколько плосковатым, лишенным теплоты, и напоминал ярко-белую пластмассу новенького холодильника. К недостаткам звезды принадлежали также носовой оттенок и ограниченная способность петь на piano.

И вот настал момент, когда публика увидела и услышала иного, «выросшего» Флореса. Не мальчик, но муж, с уверенностью можно было бы сказать. Два десятилетия карьеры не повлияли на качество его вокала, но, что естественно, изменился сам голос. Верхний регистр по-прежнему звучит великолепно, появилось умение петь на piano, а вот подвижности чуть поубавилось, да и прежней свежести больше нет. Зато элегантность и тончайшая отделка фразы как были, так и остались непревзойденными. Ныне перуанская звезда осваивает (скорее, уже освоила) иные пласты репертуара; в его послужном списке 32 оперы, принадлежащие перу не только Россини и композиторов восемнадцатого века, но произведения французских авторов века девятнадцатого, итальянских мастеров романтического бельканто, а также Джузеппе Верди.

Флорес, прекрасными чертами которого являются открытость и щедрость, проявил эти качества и на гала-концерте. В программе были фрагменты из всех десяти опер Россини, в которых выступил тенор на фестивале его имени, и он был занят в каждом из них. Арии, дуэты, ансамбли, грандиозные финалы сопровождались титрами и фотографиями из спектаклей ROF, в которых выступал Флорес.

Первое отделение началось открылось увертюрой из «Синьора Брускино», за которой последовали три дуэта: Флорвилля и Софии из одноименной оперы, Родриго и Яго из «Отелло» и Графа и Графини из «Графа Ори». После дуэтов публика имела неоценимую возможность насладиться фрагментом из финала первого действия «Зельмиры». Паузу между вокальными номерами заполнил оркестр, исполнив бессмертную увертюру к «Цирюльнику», а потом настала очередь звезды в очередной раз поразить слушателей исполнением труднейшей арии Графа Альмавивы из той же оперы «Cessa di più resistere».

Вторая часть представила увертюры из «Золушки» и «Матильды ди Шабран» и ансамбли: терцет Джакомо Пятого, Елены и Родриго из «Девы озера», дуэт Анджелины и Рамиро из «Золушки», секстет из «Путешествия в Реймс», квинтет из «Матильды ди Шабран» и финал четвертого акта «Вильгельма Телля». Партнерами виновника торжества были старые и новые друзья, знаменитые баритоны Пьетро Спаньоли и Никола Алаймо, американская звезда Майкл Спирес (Родриго в «Деве озера»), молодое, но уже известное меццо-сопрано Кьяра Амару, одна из лучших современных исполнительниц партии Золушки, грузинская певица Саломе Джикия (Елена в «Деве озера»), Притти Йенде, певица из Южной Африки, делающая прекрасную карьеру в Европе и США. Юное (всего 22 лет) испанское сопрано Марина Монцо – открытие Россиниевской Академии нынешнего года – заменила заболевшую Ольгу Перетятько в дуэте из «Синьора Брускино», а Рут Иниеста, тоже испанка, выпускница Академии-2015, в квинтете из «Матильды ди Шабран» и финале «Вильгельма Телля».

Прочие участники гала-концерта Чечилия Молинари и Марко Мимика из Италии также совершенствовали свое мастерство в Россиниевской Академии. Мужская часть вокального состава «перепела» команду прекрасных дам: в ней были настоящие звезды (одно имя Майкла Спиреса чего стоит!), в то время как их партнершами были по преимуществу молодые певицы, которым только предстоит утвердиться на международной арене.

Вторая часть гала-концерта открылась церемонией присуждения Флоресу почетного гражданства: это вовсе не красивый жест, а сущая правда. Перуанская звезда никогда не порывала связи с небольшим городом в регионе Марке, в котором умудрился родиться Россини (ведший свое происхождение из соседней Романьи). В Пезаро родилась его дочь, и он по-прежнему «прописан» здесь. Инициатором этой затеи был многолетний интендант Rossini Opera Festival Джанфранко Мариотти (отец дирижера Микеле Мариотти); он подсказал эту идею мэру Пезаро. Идея хорошо «увязалась» с намерением отметить двадцатилетие дебюта Флореса в Пезаро гала-концертом, который одновременно явился заключительный концертом фестиваля. Предшественником Флореса по части присуждения почетного гражданства был не кто иной, как сам Лучано Паваротти, который имел дом в Сан-Бартоло, в непосредственной близости от Пезаро; его удостоили этой чести 15 августа 1986 года.

Прекрасный, единственный в своем роде вечер, который невозможно будет забыть. Мрачноватый оттенок придала гала-концерту декорация из «Девы озера», сама по себе интересная, но мало соответствующая праздничному характеру заключительного мероприятия Rossini Opera Festival, связанного с солнечной фигурой Хуана Диего Флореса, и тяжеловато звучал оркестр Болонского театра Комунале под руководством Кристофера Франклина, порой голоса солистов было плохо слышно. И все же FLOREZ FOREVER, ROF FOREVER. Публика фестиваля в честь Джоакино Россини, покидая зал, всегда говорит «до свидания» и никогда «прощай».

Примечания редакции:

* К наиредчайшим можно отнести постановку «Али-Бабы» в Ла Скала в 1963 году под управлением Н.Сандзоньо со звездным составом солистов: В.Ганцаролли (Али-Баба), Т.Штих-Рэндалл (Делия), А.Краус (Надир), П.Монтарсоло (Абу Гассан) и др.

** Именно эта ария стала предметом знаменитой заочной и во многом трагической творческой «дуэли» Адольфа Нурри и Жильбера Дюпре. См. подробнее здесь.

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru