Сенсации, подобно той, что случилось в далеком 1952 году, когда на сцене Ковент-Гардена в роли Нормы появилась дебютантка Мария Каллас, в этот раз – не случилось! Знаю счастливчиков, кому посчастливилось услышать, пожалуй, самую знаменитую Норму вживую, их воспоминания и сегодня - свежи в памяти, как если бы это было вчера.

Но и не произошло и того полета души, который довелось пережить многим любителям Английской Национальной Оперы, в том числе и автору этих строк, когда в марте этого года на сцене Коллизея ставили «Норму», и именно этой постановке суждено остаться в моей памяти – полагаю, надолго! Именно после нее я прослушала и просмотрела все возможные и доступные записи «Нормы», именно потому мне во что бы то ни стало хотелось попасть в Ковент-Гарден и заново вживую на итальянском услышать эту музыку и пение. Вновь пережить эту драму, насладиться и тем, и другим. Я ждала этого полгода, с того самого момента, как было объявлено, что новый театральный сезон 2016-2017 откроется беллиниевским шедевром.

И я услышала эту «Норму». Так хотелось почувствовать заново это чудо, но, увы! Не случилось! Все оказалось неплохо, может быть даже в чем-то хорошо, как говорится, вполне в норме… но обыкновенно, несмотря на наличие таких громких имен, как Антонио Паппано (дирижер), Соня Йончева (Норма), Джозеф Каллейя (Поллион) Соня Ганасси (Адальжиза). И именно потому я позволю себе вспомнить добрым словом имена двух великолепных американских певиц, исполнявших эту оперу на английском, чьи имена, может быть, менее известны, но они точно достойны того, чтобы вспомнить о них снова – сопрано Марджори Оуэнс и меццо Дженнифер Холлоуэй…

Мне очень нравится Соня Йончева и ее лирико-романтическое сопрано. Я получаю удовольствие от голоса Джозефа Каллейи. И просто обожаю музыкального руководителя Королевской оперы Антонио Паппано. Почему же, тогда, имея на руках такой великолепный состав и редко используемый бриллиант Беллини (а опера не ставилась на сцене Ковент-Гардена с 1987 года), создателям этой новой версии «Нормы» не удалось превратить постановку в действительно большое оперное событие?

«Я видел Каллас в этой роли, и ничто не сотрет память о ее пении, хотя Йончева и сделала правильный акцент на вокал – она практически не играет».

«Петь 'Casta diva' с амвона? Это не работает на серьезном интеллектуальном и эмоциональном уровне».

«Создать испанский католический ритуал вместо друид и римлян – что за пустая трата времени?».

Это слова не критиков. Зрителей!

Итак, новая продукция Королевской Оперы. Она создана Алексом Олье и La Fura Dels Baus, испанской театральной группой, основанной в 1979 году в Барселоне. Норма здесь оказывается в ловушке между своими личными желаниями и долгом, будучи, однако, не жрицей друидов, а духовным лидером военизированной и вооружённой до зубов католической секты.

События происходят в современном обществе, в котором религия и политическая власть равны по силе своего влияния, что подтверждается масштабными католическими ритуальными сценами – как во времена испанской инквизиции, а среди многочисленной толпы можно заметить и служителей в остроконечных белых масках Ку-клукс-клана.

Сценография Альфонса Флореса представляет собой несчетное скопление распятий по всему периметру сцены от пола до потолка - не то «священный» лес, не то напоминание, как по Данте, о живом чистилище. В какой момент с верха сцены был опущен в четыре круга сплетенный – опять-таки из…распятий – огромный, мощный «терновый» венок, угрожающе зависший посередине сцены. Но этом же фоне странное ощущение производят современные апартаменты Нормы – с мягкими диванами, с плоским экраном включенного телевизора, по которому ее засыпающие дети смотрят мультики. К сцене убийства Норма готовится с удивительным хладнокровием, присущем разве только настоящему убийце – она предусмотрительно расстилает на полу огромный размеров полиэтилен, дабы не забрызгать невинной кровью своих деток модерновые апартаменты.

Я понимаю, что опера – специфическая форма искусства, способная говорить об универсальности человеческих чувств условно и вне зависимости от времени. Принимаю во внимание и тот факт, что наше восприятие мира меняется, как и вкусы, и пристрастия. Понятно, что современные театры нашпигованы новыми технологиями и новыми возможностями в сравнении с театром 19-го века, когда состоялась премьера «Нормы». И сравнивать то, что хотел и делал Беллини на сцене с тем, что творят теперь современные режиссёры, наверное, нет большого смысла. Но! Любые интерпретации, в том числе и современные прочтения должны работать!

Удивление, сменившееся раздражением, испытала я во время исполнения самой знаменитой арии Casta Diva, которую певица исполнила стоя на амвоне (специальном возвышении, предназначенном в христианском храме для чтения Священного Писания, возглашения богослужебных текстов или проповедей), в то время как огромных размеров ладанка с курениями раскачивалась на сцене с амплитудой огромных качелей. А сам Беллини требовал абсолютной театральной неподвижности в этой точке, и мне понятно, почему!

Спектакль перенасыщен символами, знаками – все здесь очень просто. Но если б только все эти многочисленные «аксессуары», которыми нашпигована постановка, как пошлая кокетка, явно перестаравшаяся с украшениями, помогли прочтению «великого» замысла режиссера!

Столько всего, но утеряно – главное! Из происходящего была беспощадно выхолощена глубокая человеческая драма, удален важнейший элемент конфликта, который делает непростительным предательство Нормы и своего народа, и своей веры. А потому на этом фоне – неестественна вновь воспламенённая любовь Поллиона, так же, между прочим, как и его увлечение «юной», а на самом деле чопорной Адальжизой, на фоне которой главная героиня, которая должна была быть по идее более зрелой и мудрой, выглядит просто невинной девочкой. Весь смысл разваливается. А что остается?

Любовный треугольник, посиделки примирившихся любовниц, устроившихся на диванчике. Отверженный мужичок в современном костюмчике – легко влюбчивый такой, слабовольный, которому Норма сперва устраивает мордобой, а позднее весьма чувствительно… врезает между ног. И окружение воинствующих католиков.

У меня осталось чувство, что в этой постановке никто из героев не чувствовал себя, как говорится, «в своей тарелке» – ни сама Норма, ни Поллион. И даже в оркестровой яме, кажется, где сам Паппано и царь, и бог, иногда не все шло как надо. Звук был периодически слишком тяжелым, свинцовым, хотя, безусловно, там было много восхитительных моментов, которые принесли наслаждение: уж больно идеальна сама музыка Беллини.

Отдаю должное болгарской сопрано, которая согласилась заменить Анну Нетребко, для которой первоначально планировалась эта «Норма». Но эта роль требует большого голоса и драматического сопрано. Йончева, дебютировавшая в этой постановке, была уверенна в технике исполнения, убедительно контролировала свой голос, бережливо, экономно расходуя свои силы, может быть даже – слишком бережливо! Но это и понятно! Такая огромная роль требует недюжинной выносливости. Ее пение – приятно, взвешенно, правильно, периодически не лишено эмоциональности. Но сюжет Нормы – полон страсти, это - высокая драма, которой должно перерасти в трагедию… Это всего – нет. И это, конечно, – не только ее вина.

В голосе Каллейи, красиво звучащем, в первом акте чувствовалась нервозность, которая, впрочем, сошла на нет по мере того, как развивалась драма. У меццо Сони Ганасси превалировала отзывчивость, тонированное тепло, ее исполнение во втором акте могло взволновать. Бриндли Шеррат в роли Оровезо не был безупречным, в его пении слышались шероховатости…

Такова, увы, действительность.

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru