Выступления в рамках проектов Московской филармонии ансамбля из Франции «Les Arts Florissants», одного из признанных мировых лидеров исторически информированного исполнительства, в последние годы стали регулярными. Два года назад в Концертном зале имени П.И. Чайковского этот коллектив-бренд мы услышали в очередной эксклюзивной концертной программе, а на этот раз эксклюзивом оказалась итальянская комическая опера почти 19-летнего Вольфганга Амадея Моцарта «Мнимая садовница» («La finta giardiniera», K 196). На этой же сцене Филармонии ее представили 17 ноября. А мировая – историческая – премьера этого опуса состоялась 13 января 1775 года в Мюнхене, и для юного композитора это был поистине счастливый и редкий прецедент, когда князь-архиепископ Зальцбургский Иероним фон Коллоредо, на службе которого Моцарт состоял вместе с отцом, добро на вакацию для сочинения новой оперы всё-таки дал.

Это непростое согласие было получено осенью 1774 года: архиепископ просто не мог не уступить Моцарта могущественному соседу, курфюрсту Баварии Максимилиану III Иосифу, и свет рампы новая опера юного гения должна была увидеть в карнавальный сезон следующего года (это был Opernhaus am Salvatorplatz – театр, просуществовавший до 1802 года). Из письма Моцарта матери известно, что премьера прошла весьма успешно – с аншлагом и с триумфом. Однако было дано всего три спектакля, и в другой раз эту оперу поставили лишь в 1780 году в Аугсбурге, где ее авторизованная версия под названием «Die verstellte Gärtnerin» – или «Die Gärtnerin aus Liebe» («Влюбленная садовница») – получила второе рождение как немецкий зингшпиль. Ряд изменений Моцарт внес тогда и в музыку.

Парадокс, но сегодня мы не знаем автора оригинального итальянского либретто, хотя и знаем, что Моцарт использовал либретто, на которое написал оперу итальянец Паскуале Анфосси (1727–1797) и премьера которой состоялась в римском Teatro delle Dame в карнавальный сезон 1774 года. Сегодня из двух гипотез авторства предпочтение супротив Раньери де Кальцабиджи отдается Джузеппе Петрозеллини. Зато прекрасно известен автор немецкой версии либретто Иоганн Франц Ксавер Штирле, и популярность этой редакции намного пережила рано ушедшего из жизни Моцарта, что итальянскому оригиналу оказало явно медвежью услугу: о нём забыли, полный автограф партитуры не сохранился, а первый акт итальянской редакции долгое время считался безвозвратно утраченным.

Сенсационная находка середины 60-х годов прошлого века в Брно – копия полной рукописи партитуры, сделанная уже после смерти Моцарта, – позволила выпустить в 1978 году первое критическое издание оригинальной итальянской редакции. Так что в законных правах – причем, в абсолютно полном виде – эта опера была восстановлена, относительно недавно. К сожалению, версию, представленную на этот раз в Москве, полной назвать нельзя: купюр в ней было невероятно много! Создалось впечатление, что весьма длинную оперу в трех актах – более трех часов звучания – намеренно урезали до прокатного концертного формата в двух отделениях, каждое из которых оказалось примерно по часу. Все большие ансамбли – интродукция первого акта, финалы первого и второго актов, а также финальный хор в третьем акте – остались, конечно же, на месте, но многих арий мы, увы, так и не услышали. Первое отделение гастрольного проекта составил первый акт оперы за выбросом одного номера, а второе – второй и третий акты (во втором акте была недостача шести номеров, а в третьем – двух). И это вдруг стало большим «сюрпризом», ибо исторически информированное исполнительство – это ведь не только претензия на стилистическую адекватность, но и на полноту музыкального текста.

Понятно, что оперу с таким большим хронометражем в концертный формат не вписать никак, но при такой вивисекции мы получили продукт не для меломанов, предвкушавших полновесного чуда, а версию, адаптированную для широкой публики: неудобных вопросов она задавать не будет. И всё же услышанное в Москве пленило меломанский слух, ведь в интерпретации подобного рода музыки ансамбль «Les Arts Florissants» и его певцы-солисты достигли поистине филигранного мастерства. Но мы еще и увидели, ибо это была симпатичная semi-stage постановка, которую осуществила Софи Данман, и ее непритязательная, но при этом пронзительно тонкая, изысканная театрализованность, как ни странно, смогла примирить в итоге даже с такими огромными купюрами.

Место за дирижерским пультом, как обычно, занял основатель и художественный руководитель ансамбля Уильям Кристи, который по совместительству еще и большой любитель садов итальянского и французского дизайна – не только любитель, но еще и создатель! Любопытно, что первое издание партитуры итальянской «Мнимой садовницы» вышло в 1978 году, а ансамбль «Les Arts Florissants» («Цветущие искусства») маэстро основал в 1979-м, то есть 40 лет назад, так что нынешний 2019 год для него – юбилейный. А 19 декабря 2019 года маэстро отметит свое 75-летие: вот такая нумерология получается!

В 1985 году Уильям Кристи приобрел в Тире (Thiré, провинция Вандея, Франция) здание с участком земли площадью 4 гектара и год за годом создавал и постоянно развивал на ней свой изумительный сад, получивший высокую оценку известных ландшафтных дизайнеров и занесенный с 2006 года в Реестр исторических памятников. В 2012 году здесь впервые состоялся ежегодный фестиваль «В садах Уильяма Кристи», а в 2013 году начала работать «Резиденция артистов», которая с 2017 аккумулировала в себя и набираемую раз в два года Академию молодых певцов «Le Jardin des Voix» («Сад голосов»), руководителями которой стали Уильям Кристи и Пол Агню. В этом году «Цветущие искусства» и цветы-солисты «Сада голосов» исполняют «Мнимую садовницу» Моцарта, и весьма искусным садовником-дирижером вновь выступает Уильямом Кристи! Лучшего произведения для исполнения в юбилейный год ансамбля «Les Arts Florissants», пожалуй, было и не найти!

В команду режиссера-постановщика спектакля Софи Данман вошли Аделин Карон (сценическое оформление), Полин Жуиль (костюмы) и Рита де Леттериис (консультант по художественной и постановочной части). Премьера этой постановки состоялась 24 августа этого года на фестивале «В садах Уильяма Кристи» в Тире при партнерстве с Парижской филармонией и Оперой Анже и Нанта, а также совместно с Императорским театром Компьеня. Итак, действие этой незатейливой dramma giocoso с наивным и банальнейшим в духе своего времени сюжетом разворачивается в итальянском селении Лагонеро недалеко от Милана в современном Моцарту XVIII веке. Многое в этом сюжете композитора не устраивало, но либретто ему было вручено как заранее предписанный артефакт, и тот весьма добросовестно, с присущей ему легкостью почерка, положил его на музыку.

В опере семь персонажей, и единственное, что всех их интересует, – это дела амурные. В них перемешаны господа и слуги, а ключевой персонаж оперы, обусловивший ее название, – маркиза Виоланта Онести, скрывающаяся под именем садовницы Сандрины в поместье Дона Анкизе, старосты Лагонеро. И у этого обстоятельства есть весьма жгучая предыстория: когда-то давно молодой граф Бельфьоре в порыве ревности ударил свою возлюбленную Виоланту кинжалом и, думая, что убил ее, скрылся. А влюбленная в него Виоланта не умерла и вознамерилась разыскать его, во что бы то ни стало, и это решение под видом садовницы привело ее в дом старосты. Здесь как раз и ждут графа Бельфьоре, который, ходят слухи, собирается жениться на Арминде, племяннице Дона Анкизе…

А сам Дон Анкизе положил глаз на свою новую садовницу Сандрину, и его кокетливая служанка Серпетта ревнует к ней хозяина. Садовник Нардо (а на самом деле это Роберто, верный слуга Виоланты) пребывает в тоске от того, что Серпетта не обращает внимания на его воздыхания, а кавалер Рамиро – вне себя от коварства своей возлюбленной Арминды, обещавшей руку и сердце ему, но принявшей предложение графа. От неразделенности чувств страдают все, а Сандрина при известии о том, что свадьба Арминды и Бельфьоре действительно состоится, вдруг падает в обморок. Прибегающий на помощь граф поражен сходством садовницы с маркизой Виолантой, но та, когда они остаются наедине, узнав графа, упорно твердит, что маркиза мертва. Их застают вместе, и Дон Анкизе чувствует себя обманутым, Серпетта предвкушает реванш над соперницей, а Арминда негодует от измены графа, и весь этот клубок страстей спутывается в мощный финал первого акта.

Далее в запутанной сюжетной ситуации страсти накаляются еще больше, а взаимные претензии «заинтересованных сторон» друг к другу вступают в более действенную фазу. Рамиро вновь упрекает неверную Арминду, но тщетно: та несокрушима, как скала, и лишь случайно выданная графом страсть к Сандрине вызывает у Арминды новый приступ ревности. Похоже, лишь Серпетта становится более благосклонной к Нардо, а попытка вторичного объяснения Сандрины и графа вновь ни к чему не приводит, и Бельфьоре от пробудившейся в нём прежней страсти начинает терять рассудок. Разгневанная фурия Арминда хитростью заманивает Сандрину в лес, оставляя ее там одну. Узнав об этом, все отправляются на поиски. К компании «спасателей» присоединяется и сама Арминда, и пока не появляются Рамиро с факелом, друг друга в темноте никто не может узнать. Дон Анкизе и Рамиро вызывают графа на дуэль, но Бельфьоре и Сандрина, измученные цепью нелепых происшествий пребывают в полной прострации: похоже, они сходят с ума…

К ужасу всех эта пара воображает себя героями древнегреческой мифологии, и вскоре, обессиленная душевными страданиями, теряет сознание, и грандиозный финал с двойным обмороком венчает второй акт. В начале третьего Арминда требует от Дона Анкизе ее свадьбы с графом, а кавалер Рамиро – свадьбы с ней, ибо граф в качестве жениха себя скомпрометировал с Сандриной. Не дождавшись решения, бывшая влюбленная пара снова ссорится – и, кажется, уже окончательно. Между тем, Бельфьоре и Сандрина приходят в себя после ночного приключения в лесу, но садовница вновь отвергает графа, говоря ему, что выйдет замуж за старосту. Собираясь расстаться навсегда, они понимают, что сделать этого не могут: прежняя любовь вспыхивает между ними вновь. И Нардо сообщает всем: влюбленные решили пожениться, что они вскоре и подтверждают, а маркиза раскрывает свое инкогнито. В хеппи-энде тут же складываются еще две альянса – Арминды с Рамиро и Серпетты и Нардо, и лишь только Дону Анкизе остается ждать другую Сандрину…

В партии Сандрины (маркизы Виоланты Онести) выступила итальянская сопрано Мариасоле Майнини, в партии Арминды – бельгийская сопрано Дебора Кашé, в партии Серпетты – британско-австралийская сопрано Лорен Лодж-Кэмпбел. Мужской «квартет» составили немецкий тенор Мориц Калленберг (Граф Бельфьоре), французский контратенор Тео Имар (Рамиро), сербский бас-баритон Сретен Манойлович (Роберто, он же Нардо) и британский тенор Рори Каpвер (Дон Анкизе). Раскладка голосов абсолютно соответствует оригинальной, но оговоримся лишь, что партия Рамиро, в оригинале порученная кастрату-сопрано – на премьере 1775 года ее пел итальянец Томмазо Консоли – в нынешнем проекте исполняется контратенором с восхитительной, ярко выраженной сопрановой фактурой.

Весь состав певцов подобран изумительно адекватно, и если в былые приезды Уильяма Кристи с его ансамблем и молодыми певцами-«академиками», как правило, приходилась говорить не о сольных, а об ансамблевых вокальных впечатлениях, то при высочайшем уровне ансамблевости, предъявленном и на этот раз, сольные впечатления от каждого участника оперного «септета» также оказываются на потрясающей высоте! Артистическое перевоплощение и музыкальная виртуозность каждого героя были фантастическими, и свое мастерство певцы смогли показать не только в многочисленных – даже при вивисекции партитуры – ариях, но и в упоительно-выразительных речитативах, главных движителях пусть и банальной, но яркой интриги. А массовые ансамбли и большая предфинальная сцена-дуэт Виоланты (Сандрины) и Бельфьоре, явно опередившие на момент их создания свое время, и на этот раз засияли как прелестные жемчужины моцартовского стиля!

Фото предоставлены отделом информации Московской филармонии

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru