24 ноября исполняется 75 лет со дня рождения крупнейшего российского композитора 2-й половины 20 века – Альфреда Шнитке. В ознаменование этой даты мы предлагаем читателям статью о нем из нового издания энциклопедического словаря «Опера» Цодокова Е.С. с включением краткого изложения либретто оперы «Жизнь с идиотом» (в текст словаря этот фрагмент не вошел).

Русский композитор. Родился в немецко-еврейской семье в Республике немцев Поволжья. Ранние послевоенные годы (с 1946) провел в Вене, где его отец работал переводчиком. С 1948 в Москве. В 1958 окончил Московскую консерваторию (класс композиции Е.Голубева). В 1962-72 преподавал инструментовку в Московской консерватории.

В 1985 во время отдыха в Пицунде Ш. перенес первый инсульт. С 1990 жил в Германии. Здесь его поразил второй, а затем и третий инсульты. Его, практически, полностью парализовало. Однако он продолжал сочинять с помощью специально созданного аппарата, который помогал ему работать одной рукой, находящейся в подвешенном состоянии. В доведении рукописей до законченного вида композитору помогали сотрудники музыкального издательства Сикорского.

Ш. рано увлекся модернистскими идеями и различными композиторскими техниками. Он стал одним из лидеров советского авангарда. Если говорить обобщенно, то в целом творчество Ш. отличает полистилистика, сочетающая в себе элементы классического и авангардного музыкального письма по принципу коллажа. Яркое сопоставление бытовизмов и отвлеченно-возвышенных музыкальных образов создает особую атмосферу восприятия, созвучную контрастам современной действительности, где простому человеку далеко не всегда удается понять свое место. Внутренне присущий композитору сознательный эклектизм придает его сочинениям подчас гротескно-иронический характер (иногда с элементами изощренной «игры») где примитивные гармонии и лаконичная мелодия могут сочетаться с изысканными диссонансными звучаниями. Контрастный музыкальный язык композитора парадоксально объединяет в эстетике Ш. «высокие» культурные нарративы (иногда сопровождаемые своеобразно преломленным цитатничеством старых мастеров) и низменный китч. Такие свойства музыки Ш. плодотворно сказались на его киномузыке, которую он начал сочинять с 1961 (он автор музыкально сопровождения более чем к 60-ти фильмам, среди которых такие неординарные и разные, как «Агония» и «Спорт, спорт, спорт» Э.Климова, «Восхождение» Л.Шепитько, «Сказ про то, как царь Петр арапа женил» и «Экипаж» А.Митты и др.), ибо хорошо отвечают стилистике самого современного киоискусства.

В области академической музыки Ш. создавал, преимущественно симфонические, инструментальные и вокально-инструментальные произведения (концерты для альта, скрипки, виолончели, ф-но и др.), Кончерто-гроссо, симфонии, кантаты и другие произведения для хора и солистов, духовную музыку.

Довольно поздно, в 90-е гг., он обратился к опере и создал три сочинения в этом жанре. В 1992 в Амстердаме была поставлена его первая опера «Жизнь с идиотом» (либретто В.Ерофеева по его же одноименному рассказу, дирижер М.Ростропович, режиссер Покровский ¹, художник И.Кабаков). В этой «философской» притче абсурдистского толка рассказывается об некоем интеллигентном Герое («Я»), которому противостоит идиот (Вова), на протяжении спектакля издающий лишь одно слово «Эх!». Этот Вова, сначала ведет себя тихо и спокойно, а затем начинает буйствовать. В довершение ко всему в него влюбляется жена Героя. Все происходящее, сопровождающееся зачастую нецензурной бранью, в конечном итоге делает невыносимым их совместное существование. После ряда грубых эротических сцен жене отрезают голову секатором, Вова исчезает, а «Я» сходит с ума. В образе Вовы отчетливо ощущаются реминисценции образов известных тиранов прошлого, вплоть до В.Ленина. В либретто введен также коллажный персонаж – Марсель Пруст.

Скандальная премьера в присутствии королевы прошла успешно. Опера была затем поставлена в Вене, Лондоне и др.

Интересно, что Покровский, уже приступив к репетициям, был не вполне удовлетворен возникающими политическими метафорами спектакля и при осуществлении московской премьеры в Камерном музыкальном театре (1993) при сохранении канвы сочинения, некоторые акценты были видоизменены. Герой превратился писателя, в воспаленном мозгу которого возникают все эти абсурдные истории с «Я».

Либретто этого опуса настолько запутанно, что мы предлагаем читателям (в качестве приложения к статье) его изложение в версии постановки Новосибирского театра оперы и балета (2003).

Действие первое

Пролог

«Жизнь с идиотом полна неожиданностей»

«Я» сидит в сумасшедшем доме. Он пишет воспоминания, пытается понять, что стало с его жизнью. Он думает о Вове, который убил его жену…

Реальность дурдома смешивается с реальностью воспоминаний. Жена, которой Вова отрезал голову, также продолжает жить в воображении «Я».

«Мой Вова – моё наказание!..» - «Вова, Вова, Вова!» - «У тебя будет сын, Вова, ты будешь гордиться им» -

«Сам дьявол мутит» - «Жизнь с идиотом полна неожиданностей…»

Из хаоса внутреннего мира «Я» возникает сюжет…

Картина первая

«Я вынашивал свой идеал идиота...»

«Друзья поздравили меня с идиотом». Таково было наказание: «Я» наказан за недостаток сострадания. И жена, и друзья считают, что Господь проявил снисхождение. Если признаться честно, то жизнь с идиотом – «наказание легкое, необременительное», да и не наказание вовсе, в нем угадывается даже «некоторая форма доверия»…

«Я» вынужден привести в свой дом идиота. Он не спорил с друзьями и вынашивал свои идеал идиота. Не хотелось брать «случайного олигофрена». «Я» мечтал об иной патологии – «народной по форме и содержанию», представляя себе степенного и лукавого старца, блаженного, «амбивалентного такого старичка», но взять его вовсе не для развлечения, а по внутреннему жизненному расчету…

В жизни все оказалось иначе.

«Новенькая и весьма сносная» жена «Я», которая так любила читать Марселя Пруста и общалась с ним в своем воображении, была зверски убита… Вовой. Тем самым идиотом с назидательным выраженьем лица, почти бессловесным существом. «Эх!..»

Картина вторая

«Я» приходит в дурдом выбирать идиота. Неприветливый сторож «руладой похмельной брани» объясняет, что все уже заперто. Две поллитровки, которые «Я» достал из кармана, решили все проблемы.

Сторож блеснул глазами и повел «Я» в подвал, где бродили около сотни идиотов. Здесь был собран разный люд - бормочущий, воющий, поющий, спящий, жрущий. Этот люд ловил блох, пускал слюну, выяснял отношения, как на партийном собрании («Ты мне план срываешь! Я из-за тебя партбилет ложить на стол не желаю!..»). «Я» пустился на поиски блаженного и в итоге выбрал Вову, который произвел сильное впечатление. «Я» с любопытством взирал на него.

«Вова прохаживался по зале, заломив руки за спину», - в стоптанных шлепанцах, шаркая ногами, но при галстуке и часах. «Аккуратная бородка вкупе с маленькими усами придавала ему вид провинциального вузовского преподавателя, недавно разменявшего полтинник». Вова производил впечатление мудрого профессора. Выбор был сделан. Покладистый и смышленый Вова был «очаровательно плешив», а когда они выбрались на свет Божий, выяснилась любопытная подробность: остатки волос, усы и бородка Вовы оказались рыжими («Рыжий! Какое счастье!») «Я» и Вова стояли на пороге новой жизни. «Так Вова стал моим». Дома их ждала жена «Я», которая не смогла принять участие в выборе идиота.

Действие второе

«Как Я стал его…»

Картина первая

«Я» надеялся получить мыслителя, которого он вовлекал бы в свои углубленные дискуссии, но Вова оказался великим молчальником и кроме «Эх!» никаких слов не употреблял.

Сначала все шло нормально, Вова был очень тихий, «только шаркал тапочками и отъедался». Однажды, вернувшись домой, «Я» застал Вову, веселого и довольного жизнью, сидящего «на кухонном полу в большой луже молока, в окружении выброшенных из холодильника продуктов, то сыра кусок откусит, то в банку с винегретом засунет руку, то вафлей захрустит, то к колбасе потянется…»

Через несколько дней Вова порвал книги, засорив ими ванну и унитаз («О, Боже, он порвал всего Пруста!»), обнажился и расхаживал голый. «И что-то совершенно немыслимое возникло: исполинский бордововенозный червь шевелился на осеннем газоне…»

«Я» и жена объявили военное положение, забаррикадировались в смежной комнате и затаились. Но Вову это не смутило, на самом деле это он объявил военное положение.

...Начались разногласия между мужем и женой, посыпались упреки, взаимные обвинения, а Вова тем временем бесчинствовал за стеной… Наконец, он вломился к супругам, отбросил «Я» в сторону, вышвырнул вон из спальни, запер дверь и уединился с женой.

Картина вторая

Жена «Я» влюбилась в Вову, с умилением отмечала, что Вова стал более чистоплотным. Она купила ему розовую рубаху, на прогулку Вова выходил в фетровой шляпе... Однажды Вова преподнес жене букетик фиалок... Они уединились. «Я» спал на тахте, заложив уши ватой…

Наступила весна («грачи прилетели»), жизнь вошла в колею. «Я» накупил книг Пруста, жена углублялась в чтение… А потом – Вова преподнес «Я» тюльпаны. «Начало складываться наше мужское сообщество».

Вскоре жена забеременела. «Это странно… Дело в том, что у Вовы свои наклонности. Я их уважала и, не скрою, полностью им соответствовала ... Но беременность была ведь исключена!» Что ж, «жизнь с идиотом полна неожиданностей!»

Жена любит Вову и хочет от него ребенка. Она славно научилась выкрикивать «Эх!». Потом сделала аборт. Поняв это, Вова поколотил её и вскоре перенес свой сексуальный интерес на «Я».

Преодолев свое отвращение к Вове «Я» отдается ему. «Мы жили с Вовой в согласии, нежности и неге, даря друг другу скромные подарки: конфеты, шары, цветы и прекрасные лобзанья, как сын живет с отцом, когда они поэты. Божьей милостью, в мире не было людей счастливей нас». Теперь «Я» и Вова поселились в смежной комнате, «предоставив жене простор столовой, тахту и Пруста и братскую, незамутненную любовь». Жена «Я» бесчинствовала, рвала и портила книги Пруста, стала морить «мужское сообщество» голодом. Она хотела получить Вову обратно и поставила условие: он должен выбрать её или мужа. Она обещает родить Вове сына, но «Я» заявляет, что он и есть сын Вовы. Жена его высмеивает. В конце концов, «на какую-то секунду я потерял веру в себя, в нашу с Вовой любовь... Это была секунда неожиданной слабости. Вова увидел это и загрустил». Жена развивала успех. «От неё пахло женщиной. Вова задумчиво теребил рыжую бородку…». Но думал недолго. Вбежал в комнату. Щелкнул секатор. Жена смело пошла на любимый секатор, привезенный из ГДР… «Вова шел на жену, рыжий, умный, родной, словно танк». «Я люблю тебя, Вова!» – воскликнула жена, и Вова отрезал ей голову.

«Я» больше Вову никогда не видел. В сумасшедшем доме сторож принял «Я» как родного. «Я» кусался и пел фальцетом: Во поле береза стояла… Реальность дурдома смешалась с реальностью воспоминаний.

«Ты никогда не умрешь, Вова!» –

«Мы – памятник, Вова, разрушенный враждебными вихрями». –

«Я слышу лебединую песню моей революции». –

«Эх!»

В этом опусе Ш. совершенно ясно ощущается отсутствие эстетического противовеса низменной и уродливой действительности, хотя она и была закамуфлирована под абсурдистский бред.

Следующая опера композитора «Джезуальдо» (1995, Венская опера, либретто Р.Блетшахера в переводе А.Парина, дирижер М.Ростропович) носила совершенно иной, если так можно выразиться культурологический характер, несмотря на ужасы сюжета, посвященного выдающемуся итальянскому композитору-мадригалисту 16 века. Однако в произведении речь идет не о творчестве Джезуальдо, а о его маниакальной и неуравновешенной натуре. Суть сюжета, происходящего в Неаполе в конце 16 столетия, в том, что обуреваемый ревностью композитор, который, кстати, является князем Венозы, прознав про измену красавицы жены Марии и подозревая, что ребенок, которого родила ему жена, не от него, в порыве аффекта и подстрекаемый семьей, убивает Марию с ее любовником герцогом Фабрицио и самого ребенка!

В партитуре оперы Ш. использует ряд инструментов (мандолина, гитара, орган и др.) для создания колорита эпохи Возрождения, ткань музыкального произведения более монолитна, насыщена диссонансами и отличается меньшей степенью полистилистики. Российская премьера оперы состоялась уже после смерти композитора в 2000 в БЗК силами коллектива под руководством В.Полянского.

Премьера последней оперы композитора «История доктора Иоганна Фауста» осуществлена в 1995 в Гамбурге дирижером Альбрехтом и режиссером Дью (либретто Й.Моргенера и автора по мотивам народной книги о Фаусте, изданной книгоиздателем И.Шписом в 1587). В опере была частично использована музыка одноименной кантаты (1983). Она сочетает в себе черты не только оперы, но и оратории. Одним из действующих лиц является рассказчик (эта роль поручена тенору).

Наследие Ш. - при всей талантливости и неординарности личности композитора, вполне укладывается в европейскую тенденцию кризиса «классического» сегмента музыкальной культуры. Пресыщенность вкусов и, своего рода, экзальтированность околохудожественной публики и критики (например, явное «неравнодушие» к извращенческим мотивам), отсутствие новых позитивных «культурных вызовов» и творцов, способных их услышать и претворить в аретфакты, явно прослеживаются на примере творчества Ш. Отдельные прорывы в «гениальное поле» (инструментальные концерты, Гимны для камерно-музыкального ансамбля, 8-я симфония, музыка к кинофильму «Спорт, спорт, спорт» и ряд др. сочинений) мало что меняют по существу. Это тем более досадно, что некоторые фрагменты киномузыки композитора указывают на его неординарную способность к генерации эстетически ясной и проникновенной мелодики.

Выходя уже за рамки характеристики собственно самого Ш., в более широком культурном контексте уместно высказать здесь еще и такую мысль. Вся эта противоречивость, эклектизм, эстетическая недоговоренность и двусмысленность у многих деятелей современной музыки, да и искусства в целом (относительно близкий пример – творчество Г.Канчели), говорят о двух полярных вещах. С одной стороны, о страшном «одиночестве», растерянности и непонимании тенденций современной цивилизации, враждебной подлинному искусству, царящих в душах талантливых художников; с другой, о своего рода «удобстве» такой двусмысленности, которая может в нужное время и в нужном месте обернуться выгодной позицией «непонятого гения» и дивидендами от возникающих подчас премьерных скандалов.

¹ - Здесь и далее набранное курсивом слово отсылает читателя к соответствующей статье оперного словаря. К сожалению, до опубликования полного текста словаря использовать такие ссылки будет невозможно.

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru