Вслед за юбилеем "Трубадура" пришел черед "Травиаты", этого абсолютного шедевра великого Верди. Ровно 150 лет назад 6 марта 1853 года историческая премьера оперы состоялась в венецианском театре "Ла Фениче". В отличие от страшного повествования о цыганке и кровавом братоубийстве, принятого зрителями "на ура", современная "бытовая" история о куртизанке не сразу была оценена итальянской публикой. Не усиливало впечатления и вокальное мастерство исполнительницы главной партии на премьере. Лишь год спустя, слегка сократив оперу и "одев" героев в костюмы 18 века, композитор смог добиться безоговорочного успеха. Сейчас это кажется невероятным, но, ведь, и "Кармен" в свое время провалилась, и "Мадам Баттерфляй". Так что путь к признанию бывает, подчас, трудным и непредсказуемым.

В мировой премьере "Травиаты" под управлением маэстро Гаэтано Мареза пели сопрано Фанни Сальвини-Донателли (ок. 1815-1891), представитель известной певческой семьи, тенор Лодовико Грациани (1820-1885) и знаменитый баритон Феличе Варези (1813-1889), первый исполнитель партий Макбета, Риголетто и ряда других.

Триумфальное мировое шествие "Травиаты" началось только в 1855 году (Вена, Мадрид, Барселона). В 1856 году ее впервые услышали парижане, где в "Театре Итальен" в роли Виолетты блистала Мариэтта Пикколомини. В том же году состоялись премьеры в Лондоне и Нью-Йорке, лишь в 1857 году опера "добралась" до Германии (Гамбург).

Российская история "Травиаты" началась в 1856 году в Петербурге и неразрывно связана с именем легендарной Анджолины Бозио, которая покорила публику своим неподражаемым артистизмом и искренностью. Все слои общества, от аристократов до скромных служащих и недостаточных студентов, буквально захлебывались от восторга. Заслуженный успех вместе с Бозио разделил и другой солист Итальянской оперной труппы, исполнитель партии Альфреда - Энрико Кальцолари.

Первая постановка "Травиаты" на русской сцене (на итальянском языке) состоялась 14 ноября 1858 года в московском Большом театре. В спектакле были заняты Э.Бушек (Виолетта), М.Владиславлев (Альфред) и К.Божановский (Жермон).

В переводе на русский опера впервые прозвучала в Мариинском театре лишь в 1868 году в исполнении Аделаиды Бюдель-Адами, Николая Андреева и Ивана Мельникова.

Мы предлагаем сегодня читателям статью итальянского музыковеда Марио Лаброки, посвященную "Травиате", в переводе Ирины Сорокиной.

«Травиата»: персонажи и характеры

Наше желание узнать о Верди как можно больше так велико, что из любви к прекрасным и совершенным страницам его музыки мы готовы терпеть маньеризм и условность других ее страниц. К этим качествам его вынуждал оперный театр девятнадцатого века. И если поэтому легко выявить эти особенности, когда речь идет об операх, где наши познания ограничиваются названием, то весьма трудно посмотреть новыми глазами на то, что всем очевидно, то есть на произведения, которые у всех на слуху, если не в сердце. "Травиата", по сравнению с "Риголетто" и "Трубадуром", которые непосредственно ей предшествуют, с операми, далекими от нее и с теми, которые за ней следуют, определяет новый тип драматургии; ее персонажи более не игрушки судьбы, обремененные цепями чувств и страстей, страдающие и умирающие в условиях невозможности изменить ход вещей, приговоренные только после смерти встретиться с теми, с кем жизнь запрещала им встречаться, фигуры, словно высеченные из камня, на чьих лицах нет и тени улыбки и которых лучше называть "любовь", "ревность", "месть", "надежда", чем именами, которые значатся в либретто.

"Травиата" - новое слово в оперном жанре: в первый раз герои (Виолетта и Альфред) могут считаться настоящими персонажами, персонажами являются также и второстепенные фигуры, такие, как Флора, Гастон, барон. Даже мажордом, объявляющий, что "ужин готов", - персонаж, ибо его вмешательство служит ускорению действия. Это правда, что в квартете из "Риголетто", написанном всего на два года раньше "Травиаты", существуют одновременно в контрапунктической глубине голоса Герцога, Джильды, Маддaлены и Риголетто, но вместо голосов живых персонажей мы слышим голоса "соблазна", "бессердечного кокетства", "глубокого разочарования", "отеческой любви", в то время как в дуэте из второго действия "Травиаты" голоса самым недвусмысленным образом обрисовывают характеры Виолетты и Жермона, и сценическая ситуация ими определяется. В "Риголетто" чувства и страсти, в "Травиате" персонажи и характеры. До создания "Травиаты" публике были привычны ситуации и фигуры, никак не связанным с реальностью, драмы, в которых никто не мог бы обнаружить никакого отношения к жизненным фактам, истории, в которых, как мы уже сказали, роль играли не люди, но только их страсти и чувства. Зрители обычно покидали театр в спокойствии и безмятежности, потому что была уверены, что речь шла о символических мертвецах и метафизических страданиях. "Травиата" же обязывала считаться с личными историями падшей женщины, молодого влюбленного, буржуазного отца. Выходя из театра, публика возвращалась домой с этими персонажами, продолжала жить с ними и даже проливать слезы над их судьбой: своей музыкой Верди превратил страдания, печаль, тоску, которые уже были в драме Дюма, в нечто еще более значительное, захватывающее. И потом, персонажи "Травиаты" носили то же платье, что и те люди, что сидели в ложах, не были загримированы под героев далеких времен и стран. Новые герои установили с публикой отношения современности, к которым ни один зритель не был подготовлен, и, может быть, именно это стало причиной провала оперы в театре Ла Фениче. В последующих постановках действие было перенесено в восемнадцатый век, во времена романтических чичисбеев и женщин, настолько же двусмысленных, насколько переполненных страстью.

Поэтому логично, что "Травиата" родилась как революционная опера: нужно обратиться к "Симону Бокканегре", "Дону Карлосу", "Отелло" и "Фальстафу", чтобы найти других настоящих персонажей, действие быстрое и сконцентрированное в картинах, лишенных ненужных украшательств и лишних эпизодов. Немногие замечают, с каким искусством Верди воплощает сцены, требующие в реальности значительного времени: подумайте об "Отелло", в котором буря, сражение, мольбы народа и победа сконцентрированы всего в десяти минутах, которые проходят между открытием занавеса и "Esultate", спетым Отелло; подумайте о "Травиате", где праздник в доме Виолетты, среди прибытия гостей, застольной, танцами и прощальными приветствиями, длится около двадцати минут: но этого небольшого времени достаточно, потому что ничто побочное не урывает времени у главного. С другой стороны, мы не чувствуем краткости этих эпизодов, потому что они пропорциональны развивающемуся действию, точно так же, как не замечаем маленького пространства, которое занимает сценическая картина, чья перспектива отличается невообразимой глубиной.

Кроме того, в "Травиате" арии, за исключением арии тенора во втором действии, подчинены требованиям рассказа; они не представляют собой остановку действия, но являются его составляющей, и неразрывно связаны с ним.

Тогда как же быть с большой арией Виолетты в конце первого акта, которая кажется одной из тех бравурных вещей, которые сочинялись в угоду тщеславию певцов? На самом деле это драматическое откровение: Виолетта борется сама с собой, пытается подавить чувство, зародившееся в ней внезапно, и скрываемое фривольностью сплетен. Кабалетта "Sempre libera degg'io" - последняя попытка отказаться от трепетных надежд, выраженных в медленной части "Ah, fors' e lui". Правда, эта попытка напрасна: но все, что происходит во втором действии, делает яснее драматическое событие, о котором ария рассказывает, и предчувствие, которое она выражает.

Второй акт отмечен новизной в том, что касается "экономики" оперы: на "пилястрах" двух арий, Альфреда, которой акт открывается, и Жермона, которой он завершается, "покоится" большой дуэт Виолетты и Жермона. Большой с точки зрения размеров, но также и с точки зрения силы и убедительности, с которыми он рисует характеры двух персонажей.

Виолетта оказывает сопротивление требованиям Жермона - сначала возмущается, потом умоляет, наконец, уступает: разрушает любовь, чтобы сохранить ее в себе самой, разрушает свою жизнь, чтобы спасти "положение" Альфреда. Условности сильнее чувств, общество все еще - тиран, налоги в пользу которого платят кровью, и Виолетта - одна из его жертв. Жермон, в свою очередь, захвачен эмоциями; он принимает жертву Виолетты, хотя и знает, какой тяжестью отзовется она в жизни всех. Его победа - не победа: общественный эгоизм сильнее человеческой совести.

Новаторский смысл "Травиаты" в том, как душевные состояния реализуются в музыке и только в ней. Доводы, сменяющие друг друга, отказ от борьбы, отчаявшееся смирение - все это в музыке. Мы можем не понимать слов, но их значение все равно ясно; музыки достаточно, чтобы глубокая и жестокая драма предстала перед нами во всей своей волнующей живости.

Праздник в третьем действии также короток: контраст между его фривольностью и тоскливой атмосферой сам по себе драматичен, возбуждение от игры скрывает еще более сильное возбуждение, голос Виолетты являет отчаяние, которое не может утешить даже мольба, вознесенная к богу. Виолетта умирает: все вокруг нее испытывают угрызения совести, и последний ее крик - крик мятежный: примирение исчезает вместе с жизнью…

Марио Лаброка

Перевод с итальянского Ирины Сорокиной

На фото:
Афиша московской премьеры 1858 года

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru