Мы продолжаем тему, посвященную Ла Скала, и предлагаем вниманию читателей рецензию И.Сорокиной на новую постановку «Отелло», открывшую очередной сезон в миланском театре. В дополнение к статье дается краткая информация о нашумевшей истории с плохим самочувствием П.Доминго на втором представлении оперы. Ряд зарубежных и отечественных средств массовой информации поспешили оповестить об этом событии своих читателей, причем иногда в довольно развязной форме (например, Gazeta.ru). Такую энергию лучше бы направить на регулярное освещение на своих страницах важных вопросов культуры и искусства! Иначе получается, что надо было плохо себя почувствовать оперной звезде, чтобы широкие массы узнали о премьере в Ла Скала.

Театр Ла Скала открыл сезон 2001/02 года еще одной оперой Верди. На этот раз выбор пал на "Отелло". Вечер 7 декабря (Sant’Ambrogio, святого Амвросия, покровителя Милана) собрал избранную и изысканную публику. В числе присутствующих был президент Италии Карло Адзельо Чампи, и на этот раз Риккардо Мути согласился исполнить национальный гимн (история с отказом сыграть гимн перед началом оперы наделала много шуму ровно год назад).

По многим соображениям это единственный в своем роде "Отелло". Прежде всего, потому что спектакль завершает целую эпоху в жизни исторического здания Ла Скала, построенного Пьермарини: потерпевший немалый урон во время последней мировой войны, Ла Скала был восстановлен и первым концертом в обновленном здании дирижировал Артуро Тосканини; ныне театр закрывается на очередную реконструкцию. Другие причины, привлекшие публику в театр, - Риккардо Мути за пультом, который в последний раз дирижировал Отелло более двадцати лет назад, в рамках фестиваля «Флорентийский музыкальный май», а также неувядаемый ветеран Пласидо Доминго в заглавной роли. Немало любопытства вызвала фигура английского режиссера Грэма Вика, который уже пробовал свои силы в Ла Скала три года назад, поставив "Макбета", вызвавшего противоречивые отклики. Так что театр «был полон», ложи «блестели»: согласно освященной веками традиции, премьера собрала больше vip, чем подлинных любителей музыки. Среди них политики, телевизионные звезды, синьоры из высшего общества в норковых шубах и признанные красавицы. Стоимость одного места в партере у перекупщиков достигла 4-5 миллионов лир (около 2-2,5 тысяч долларов), а за место на галерке в последний момент запрашивали миллион (около пятисот долларов).

"Отелло" в постановке Грэма Вика разительно отличается от других "Отелло", обряженных в бархат и золото, с непременным присутствием моря, крылатых венецианских львов и знамен Светлейшей республики (таким был знаменитый "Отелло" Франко Дзеффирелли). На сцене возведена гигантская структура двадцать метров в диаметре и двенадцать в высоту, целиком покрытая медью. Этот «цилиндр» постоянно присутствует на сцене, и может ассоциироваться с «садом желания» или «тюрьмой ревности». Персонажи двигаются внутри глухого пространства «цилиндра», и их конец напоминает смерть слепца, свалившегося в колодец. «Цилиндр» придумал Эцио Фриджерио, один из лучших итальянских сценографов, который в возрасте 72 лет полон энергии и интересных идей. Не только певцы двигаются внутри огромного сооружения, двигается и оно само. В начале оперы «цилиндр» находится в центре сцены, и по ходу действия смещается по направлению против часовой стрелки (выполнением этой задачи заняты почти сто рабочих сцены). Вне конструкции, наверху, располагается хор. В этом спектакле нет ничего, что способно удивить выдумкой или поразить роскошью. Его дух аскетический, суровый, вне времени, и создает ощущение чего-то вечного и непроницаемого. Цвет меди доминирует в этом Отелло, вспыхивая порой золотыми, пурпурными, коричневыми оттенками. Цвет меди доминирует в костюмах постоянного соавтора Фриджерио Франки Скуарчапино: среди истоков вдохновения угадывается стиль поздней Венецианской республики, но в нарядах персонажей этого "Отелло" чувствуется и нечто варварское.

Пласидо Доминго и Лео Нуччи - два старых коня, которые не портят борозды. Было трудно, почти невозможно предположить, что испанский тенор окажется в состоянии исполнить роль мавра с теми же порывом и энергией, какие были свойственны певцу в самые лучшие годы. И, однако, чудо произошло: Доминго, хоть и испытывал трудности в верхнем регистре, предложил интерпретацию более зрелую, более горькую, плод долгих размышлений великого артиста, легендарного Отелло второй половины только что закончившегося двадцатого века. Лео Нуччи, которого некогда упрекали в излишней «каллиграфичности» и злоупотреблении носовым звучанием, на этот раз обвинили в том, что его Яго не такой нигилист, каким создал его Бойто. Но заслуженный баритон, артист редкого обаяния, находящийся в блестящей форме, явил Яго более впечатляющего и совершенного, чем когда б это ни было.

Оба «кавалера» все же несколько отступили в тень, чтобы воздать почести «даме» - Барбаре Фриттоли в роли Дездемоны. Не будет преувеличением сказать, что миланское сопрано - одна из лучших, если не лучшая исполнительница этой партии: голос полетный, легкий, полный нежности и поэзии, сама она деликатная и изысканная на сцене. Ave Maria и «Песня об иве» были исполнены с потрясшей зал проникновенностью; певица призналась, что она молилась на самом деле (ее мать в день премьеры была тяжело больна). На высоком уровне были все исполнители вторых партий.

Интересной особенностью нынешнего "Отелло" является изменение стандарта камертона. Риккардо Мути вернулся к стандарту, признанному идеальным автором "Отелло", Джузеппе Верди: 435 колебаний в секунду, против нынешних 442-х. Немногие из публики способны проникнуть в суть этой проблемы. В 1885-ом году, то есть в период сочинения "Отелло" Верди в письме к Бойто говорил о необходимости установить высоту ноты "ля" в 435 колебаний к секунду. Он писал также, что требовал от своего издателя Рикорди запретить представления "Отелло" в тех театрах, которые придерживались иного стандарта камертона. Только в 1939-ом году, на Музыковедческой конференции в Лондоне высота ноты "ля" была определена в 442 колебания в секунду. В случае с "Отелло", которым дирижирует Мути, можно говорить о неизменном стремлении маэстро выполнять волю автора самым тщательным образом. Для слушателей же приведение стандарта камертона в соответствии с намерениями Верди означает более темный колорит этого уникального шедевра.

Успех последнего "Отелло" - огромный, безоговорочный и… менее шумный, чем в минувшие годы. Потому, что эта премьера - одновременно прощание со старым зданием Ла Скала, и всем немного грустно. Более спокойны даже завсегдатаи галерки, которые способны ввергнуть в смущение самого прославленного и опытного вокалиста. На этот раз были только слабые, почти неслышные выражения неудовольствия, потонувшие в буре аплодисментов. Три вызова на поклоны по окончании первого действия, пять - после второго, три - после третьего, восемь - по завершении спектакля. Маэстро Мути - один из главных создателей успеха - пригласил на сцену всех, не только хористов и артистов оркестра, но и рабочих сцены и весь технический персонал. Значителен и экономический результат предприятия - 2,7 миллиарда лир сбора (около 1,3 миллиона долларов). 19 января нового, 2002-го года, Ла Скала вердиевской "Травиатой" откроет новый театр дельи Арчимбольди.

Ирина Сорокина

На фото:
Сцена из 3 акта.
П.Доминго (Отелло) и Л.Нуччи (Яго).
Б.Фриттоли (Дездемона).

Доминго плохо: паника в Ла Скала

11 декабря, на втором представлении оперы "Отелло", Пласидо Доминго почувствовал себя плохо и был вынужден прервать спектакль на десять минут, что вызвало панику среди публики. Все произошло во время второго действия оперы. «Эта проблема не связана с голосом, - сказал позднее Доминго. - Все дело в том, что волнение, которое тебя охватывает, когда речь идет об инаугурации сезона Ла Скала, нельзя сравнить ни с чем».

Нынешний "Отелло" - восьмая инаугурация для Пласидо, и была бы девятой, если бы он участвовал в "Турандот", от которой был вынужден отказаться по причине простуды. Супруга Доминго Марта утверждает: «Нынешние молодые относятся ко всему с легкостью, но Пласидо - романтик, и придает особым вещам большое значение».

«Волнение, которое тебя охватывает, начинается с музыки. Как только ты слышишь первые ноты бури, этой фантастической музыки, написанной Верди, накал эмоций возрастает до почти нестерпимого градуса. Музыка заряжает тебя, но если в тот день ты не очень хорошо себя чувствуешь, это может стать опасным, - продолжает Доминго. - Врачи советовали мне не продолжать спектакль. Это был перепад давления. Я с самого начала чувствовал себя слишком усталым, почти изнуренным. Но горячность и энтузиазм публики заставили меня передумать, и я допел оперу до конца. В течение 32 лет публика Ла Скала была мне верной».

Певец надеется, что последующие спектакли пройдут лучше: он много отдыхал*. Доминго считает, что момент плохого самочувствия обусловлен эмоциями, а не физическими причинами. «Мне шестьдесят лет (а не 67, как написал один очень плохой человек), я родился 21 января 1941 года, - заключает знаменитый тенор. - Я спел три "Отелло" в течение недели (генеральную репетицию и два спектакля). "Отелло" - вовсе не прогулка, особенно, когда репетиции следуют одна за другой, а за ними идет череда спектаклей».

* Очередной спектакль 18 декабря прошел, все же, без участия Доминго, не восстановившего полностью свое здоровье (прим. ред.)

Ирина Сорокина
по материалам итальянской прессы.

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru