История маленькой японки функционирует всегда

«Мадам Баттерфляй» в Арена ди Верона

Ирина Сорокина
Специальный корреспондент

Эту «Баттерфляй» Франко Дзеффирелли поставил в Арена ди Верона в 2004-ом году, когда отмечалось столетие со дня рождения этой любимейшей оперы Пуччини. В том теперь уже далеком году естественным было сравнение с нестандартной «Баттерфляй» в Торре дель Лаго, в которой знаменитый дизайнер Гиллермо Мариотто предложил ассоциировать персонажей с представителями царства насекомых и создал для исполнителей (в главных ролях выступили Даниэла Десси и Фабио Армилиато) незабываемые, уникальные костюмы. На пространствах же Арены «Баттерфляй» предстала, как это часто бывает, в довольно традиционном виде.

История любимого детища Пуччини в Арена ди Верона довольно коротка: всего шесть постановок (первая в 1978-ом году) и не слишком большое количество представлений – пятьдесят. Интимная природа «японской трагедии» Пуччини противоречит как грандиозным пространствам шедевра древнеримской архитектуры, так и стилю kolossal, в котором ставит свои спектакли Франко Дзеффирелли, который, кстати, в первый раз обратился к «Баттерфляй» за все годы удивительно длинной карьеры.

Сценография Дзеффирелли может и пленить, хотя и не являет ничего абсолютно оригинального. Как всегда убежденный в том, что большое пространство нуждается в заполнении, он закрывает ступени амфитеатра позади сцены огромным «задником» из девяти расписанных панелей, представляющим место действия – Нагасаки. Скалистые горы, башенки, деревья, ниша со статуей божества... Все это окружает неустанно движущееся и занятое добыванием средств к существованию человечество. Но «задник» таит в себе сюрприз: истинное место существования женщины-бабочки, от начала и до конца ее существования в роли временной жены западного человека, - невесомый, сродни карточному, домик, купленный на «девятьсот девяносто девять лет». Внутри домика – самое скромное убранство, но он испускает свет, как испускает свет душа героини. В мгновения отчаянной надежды или предельной концентрации душевных сил это сияние дополняется еще одним, позади сценической конструкции: на ступенях вспыхивают сотни синих огоньков: может быть, это блестит море, откуда должно прийти спасение...

Моменты поэзии присутствуют в колоссе Дзеффирелли, хотя мастер не жертвует своим «фирменным» стремлением затащить на сцену как можно больше людей: бракосочетание Баттерфляй – грандиозное мероприятие, а свадебный кортеж занят верчением зонтиков с целью образования симметрии – выдумка довольно банальная. В остальном спектакль иллюстрирует либретто, а уж о дотошности последнего позаботились авторы оперы - Иллика, Джакоза и Пуччини.

На премьере партию Мадам Баттерфляй пела Фьоренца Чедолинс, и ее интерпретацию трудно забыть, как трудно забыть неповторимый тембр ее голоса. С тех пор утекло много воды, и в нынешнем сезоне на место певицы из северо-восточного итальянского региона Фриули-Венеция-Джулия заступила «китайско-веронская», как любят именовать ее местные газеты, певица Hui He (оставляю написание ее имени латинскими буквами). Обладательница крупного и хорошо контролируемого голоса, она пела с большой эмоциональной отдачей, заслужив овацию в любимой публикой арии Un bel di vedremo. С театральной же точки зрения китайская певица впечатляет меньше. Как и в год премьеры, тенор почти полностью проиграл примадонне: в 2004-ом году в роли Пинкертона выступал Марчелло Джордани, ныне поет Карло Вентре. Некогда ему расточали хвалы, но, видимо, просто потому, что на безрыбье и рак рыба. Ныне у Вентре померкший голос и натужные верхние ноты. Зато Габриэле Вивиани создал волнующий образ консула Шарплеса.

Дирижер ныне не та фигура, что задает тон в опере. Антонио Пиролли в прошлом году дирижировал в Арене «Севильским цирюльником», а ныне пробует свои силы в «японской трагедии» Пуччини. Вряд ли звучание оркестра под его управлением могло быть связано с понятием интерпретации. Играли аккуратно, озвучивали партитуру, но истинного волнения подарить оказались не в состоянии.

Интересная деталь: с трибун, где располагаются самые дешевые места, народ ворчал: «Voce, voce!» и «Non si sente niente!» («Голос, голос!» и «Ничего не слышно!»). Значит, столь рекламируемая и дискутируемая система подзвучки подвела. Кстати, это чуть ли не первый случай такого рода...

Верона

На фото (любезно предоставлено Арена ди Верона):
сцена из спектакля

0
добавить коментарий
МАТЕРИАЛЫ ВЫПУСКА
РЕКОМЕНДУЕМОЕ