Большой театр — большие проблемы. Часть 3
3411
0
Наш журнал завершает публикацию статьи о проблемах Большого театра. Сегодня речь пойдет о принципах подбора оперной труппы, художественном руководстве театром и некоторых других аспектах деятельности коллектива.
Большие вопросы вызывает необходимость сохранения постоянной труппы театра — штатных певцов. Постоянный штат на первые роли имеет весьма много негативных аспектов, и у Большого театра всегда в этом плане существовало много проблем, которые сохраняются и поныне. Известно, что потеря творческой формы может случиться и с самыми заслуженными вокалистами, кроме того, засилье местных «корифеев» в текущем репертуаре не дает возможности услышать новые, талантливые и перспективные голоса.
Сегодня в штате театра много балласта — это, конечно, не только проблема ГАБТа, но и нашего трудового законодательства. Но в то же время есть немало певцов среднего поколения, пусть не блистательных артистов, но крепких профессионалов, которые практически совершенно не используются по назначению — выходят на сцену крайне редко, имеют считанные спектакли в сезон (М. Гаврилова, Л. Рудакова, Б. Майсурадзе и др.). Вместо этого на премьеры приглашаются зарубежные солисты или артисты других российских театров, качество которых ничуть не лучше, а в некоторых случаях и значительно хуже штатных певцов. В то же время некоторые артисты поют слишком часто (Е. Зеленская, Р. Муравицкий, А. Григорьев и др.), хотя вряд ли их мастерство настолько исключительно, чтобы только их голоса звучали со сцены Большого.
В последнее время большую ставку делают на Молодёжную программу, многочисленны вводы её участников в спектакли текущего репертуара, им даже доверяют премьеры. Начинание это само по себе очень хорошее, продолжающее традиции существовавшей в Большом много десятилетий стажёрской группы. Да и примеры других мировых театров (того же «Метрополитен») говорят в пользу подобной практики. Но и переоценивать возможности молодёжи не стоит. Есть среди участников программы действительно однозначно достойные имена, как, например, В. Гимадиева, которой доверили Шемаханку в премьере «Золотого петушка», но много и достаточно слабых певцов, или не обладающих харизмой и необходимой голосовой индивидуальностью, достаточной для премьерского положения на такой значительной сцене как Большой театр. Для многих из них, пока, по крайней мере, даже небольшие партии даются с трудом — чувствуется сырость как вокальная, так и артистическая. Когда же речь идёт о больших партиях, то в ряде случаев выступления оказываются на грани фиаско (как, например, в случае дебюта И. Говзича в партии Лыкова осенью 2010-го).
Всё сказанное свидетельствует о недостаточной компетентности нынешнего оперного менеджмента в подборе кадров.
Ясно, что в штате должны содержаться только компримарио — так, как это заведено в большинстве ведущих театров мира. Впрочем, и здесь таится определенная опасность, но уже несколько иного рода.
Большой театр не должен превращаться только в гастрольное учреждение, некую прокатную площадку. Он должен иметь свое лицо и стиль. А достигнуто это может быть только с помощью артистов, которые этот стиль и будут утверждать. И рассчитывать в этом на гастролеров-«однодневок» было бы опрометчиво. Контракты только на отдельные спектакли, на разовые выступления вполне возможны и даже нужны (впрочем, это было и раньше — даже в сталинские годы в Большом выступали гастролеры и из театров СССР, и из-за рубежа), но в сочетании с другими методами, а не как абсолют.
Театру необходима система, когда с певцом заключается контракт на сезон, а лучше на два-три сезона с обязательствами исполнить определенные спектакли, быть задействованным в четко обозначенном репертуаре. Вокалисты не должны превращаться в чистых гастролеров, а должны быть как-то с театром связаны, чувствовать свою ответственность перед ним, перед его традициями, принадлежность к этим традициям, к стилю Большого. Ведь не секрет, что в тех же Венской государственной опере или нью-йоркской «Метрополитен-опере» есть немало вокалистов, которые на протяжении долгого времени и тесно с театром сотрудничают и считаются там своими, хотя вроде и нет там штата в нашем понимании. Большой должен оставаться русским театром, а не одной из глобальных мировых прокатных площадок. Разовые приглашения мировых звезд нужны, но только в тех случаях, если эти солисты действительно являются звездами.
Кастинги на новые постановки абсолютно необходимы. Но это не должно превращаться в «панацею» от всего. По кастингу можно найти молодое безвестное пока дарование. Но большой артист по кастингам ездить не будет. Здесь театр должен проявлять инициативу, информированность и расторопность — кого и на что можно заполучить. Если уж проводится кастинг, то решение о наборе не может принимать менеджер. Участвовать как минимум должен еще и дирижер, ответственный за постановку, еще какие-то вокальные консультанты в театре — те, кто действительно понимает в голосах. Но ни в коем случае не режиссер! Чтобы он по фигурам или, как говорят, «фактуре» вокалистов отбирал? Это просто не допустимо! Оперный театр — не показ мод! К сожалению, мировая практика сегодня такова, что вокалистов очень часто подбирают по внешнему типажу — насколько он/она удовлетворяет замыслу постановщика. Большой театр также решил в последние годы примкнуть к этой пагубной тенденции — от этого страдает, прежде всего, музыкальное качество спектаклей, то есть самая существенная и сущностная составляющая оперы. Неплохо бы Большому театру вопреки этой тенденции заботиться, прежде всего, не о «кинематографической достоверности», а о качестве вокально-музыкального наполнения спектаклей.
От всякого рода случайностей, некомпетентности и вкусовщины Большой театр должен быть застрахован! Поэтому, еще раз повторим, решение по кастингу должно быть коллегиальным с решающим голосом людей, по-настоящему разбирающихся в оперном деле. Только в этом случае станут совершенно невозможными ситуации, которые мы многократно наблюдали в последние сезоны. Достаточно вспомнить совершенно неадекватный кастинг на «Дон Жуана», где подавляющее большинство зарубежных солистов были более чем среднего качества, а то и хуже. Или «Золотого петушка» с ужасающим Звездочётом — Джеффом Мартином и Николаем Казанским — Полканом, по фактуре своего голоса никак не подходящим на эту партию. Или «Руслана и Людмилу» — с потускневшей звездой Александриной Пендачанской (Горислава) и более чем посредственным Алмасом Швилпой (Фарлаф). Отдельная тема — нелепые и неправомерные эксперименты, когда были объединены партии Финна и Баяна (хотя и теноровые, но совершенно разные по природе), а контральтовая партия Ратмира была отдана контратенорам, абсолютно для неё не годящимся.
Одна из самых существенных для театра проблем — наличие яркого музыкального лидера! Именно такой человек должен быть главным в театре, его лицом, а не режиссер и уж, тем более, не директор. Пример Гергиева (при всех вопросах, возникающих при этом) — в целом пример положительный. Да в Большом театре и были в прошлом музыкальные лидеры: Сук, Голованов, Пазовский, Самосуд, Мелик-Пашаев, Светланов, Рождественский, Симонов, Лазарев. Другое дело, что не всегда на этом месте оказывались самые лучшие и харизматичные, и не всегда действительно оперные дирижеры, всецело преданные музыкальному театру как таковому. Сегодня на отечественном оперном небосклоне такой фигуры пока не просматривается. Возможно, такого человека стоит поискать за рубежом — ведь работали и ранее в Большом иностранные маэстро, причем не только над выпуском отдельных спектаклей, но и на художественном руководстве (Сук, Феранец). Такая практика есть и в зарубежных театрах: в условиях глобализации это не так уж и страшно, главное, чтобы лидер действительно был оперным дирижёром и большим музыкантом.
А нынче вообще со стороны совершенно непонятно — кто же определяет художественное лицо оперы Большого театра? Разумеется, какие-то внутренние «тайные» механизмы и секреты принятия решений, скрытые от публики и общественности, существуют, но достойно ли это главной сцены страны? Да и являются они на самом деле «секретом полишинеля».
Теперь о совсем другой стороне деятельности театра. Она, казалось бы, не имеет отношения к художественной стороне дела. Но от этого не становится менее важной. Речь идет об отношениях театра и зрителя, о «политике» в области продажи билетов, от которой зависит аудитория главной сцены страны, ее социальный состав.
Для широкой публики, при всей своей имперской сущности и элитарности, Большой театр должен оставаться доступным и демократичным. Здесь просто необходимо перенять опыт Венской Штаатсопер — самого доступного в настоящее время в мире театра из крупнейших мировых музыкальных сцен. Нигде не реализуется сегодня столько стоячих билетов на каждый спектакль (более 500), как в Вене, и это совершенно правильная политика по развитию вкуса и привлечению всех заинтересованных в театр. К сожалению Большой уже пошел диаметрально противоположным путем. После реконструкции зал (его историческая сцена) из-за погони за комфортом не досчитался более 300 посадочных мест. Конечно, в отличие от Вены у Большого две сцены и это должно компенсировать в известной степени сокращение мест. Следует также заметить, что самая чуткая и отзывчивая публика — на галерке. В Вене стоячие места есть не только на галерке, но и в партере (они стоят чуть дороже, чем на галерею), причем — зрительски и акустически — это самая удобная точка в театре. Вот уж действительно — забота о публике, о тех, кто стремится приобщиться к оперному искусству, но не имеет на это достаточных средств. Аналогичное пространство вполне можно было бы организовать и в обоих залах Большого театра, более того, это просто необходимо сделать! Ничего этого нынче и в помине нет. Развивать надо и абонементную практику, целенаправленную работу с различными возрастными и социальными категориями публики. А уж что творится с самой системой реализации билетов и ее мафиозным характером? Впрочем, тут уже налицо «пища» для пристального внимания компетентных органов…
Эпилог. От редакции
Подводя итог всему сказанному в цикле статей о проблемах Большого, хочется в заключение подчеркнуть вот что: вся та критика, которой подверглась деятельность театра, не самоцель! Редакцией двигало лишь желание дать свое видение тем процессам, которые по нашему мнению мешают главной музыкальной сцене страны обрести свое былое имперское величие в хорошем смысле этого слова (разумеется, освободившись от тех советских качеств, которые в наше время выглядели бы абсолютно архаичными). В статьях мы старались избегать персональных «обвинений» в том стиле руководства, который сложился в театре последние годы. Ибо, как хорошо известно, «болячки» в любом большом коллективе, тем более, государственном, лишь в той или иной степени отражают аналогичные болевые точки общества и власти. И область искусства здесь не является исключением. Конечно, «островки» локального благополучия в этой сфере встречаются, но редко, и, как правило, в коллективах меньшего масштаба и государственной значимости.
Не все аспекты деятельности театра были освещены, да в этом и не было надобности. Сказанного и так достаточно для раздумий и самоанализа, если к таковому способен нынешний истеблишмент Большого. К тому же следует помнить о том, что начальники приходят и уходят, а театр остается!
Рекомендуем
0
0
Всё об опере в России и за рубежом
