Валерий Полянский и его симфоническая капелла продолжают упорно осваивать оперный жанр. После не вполне удачного «Онегина», исполненного в консерваторских стенах, на суд публике на этот раз в Зале им. Чайковского была представлена опера «двух юбиляров» - «Сорочинская ярмарка» Мусоргского – Гоголя. Первому исполняется в этом году 170, а второму – аж 200 лет со дня рождения, по случаю чего в Москве постановкой «Черевичек» отметился уже Камерный театр Покровского, на чьей сцене идет почти с десяток «гоголевских» опер, а в Петербурге Валерий Гергиев планирует в апреле устроить целый гоголевский фестиваль: чего там только не будет! Помимо классических опусов Римского-Корсакова, Мусоргского и Шостаковича прозвучат оперы Холминова, Щедрина, а также совсем новые, написанные к юбилейной дате произведения.

Семь лет назад Полянский уже представлял столице свою версию «Сорочинской ярмарки», но в этот раз к решению задачи подошли масштабнее. Хотя по-прежнему событие анонсировалось как концертное исполнение, в нем присутствовали значительные элементы театрализации. Посреди сцены был сооружен огромный помост, украшенный белыми лентами и цветами, на котором солисты в национальных малороссийских костюмах пытались разыгрывать сцены из гоголевской комедии: в ряде случаев попытки были небезуспешные, хотя, конечно, половинчатый формат сковывал возможности артистов. На боковые поверхности эллипсоида зала имени Чайковского в течение всей оперы проецировались украинские пейзажи, бытовые сценки в украинской корчме, зарисовки сегодняшних украинских базаров и ярмарок – все это было призвано оживить исполнение и проиллюстрировать действие. К слову сказать, что затея небесполезная, поскольку у большинства солистов очень посредственная дикция и видеоряд был чем-то вроде субтитров. Единственный недостаток – видеопроекции на ребристой поверхностях стен зала смотрелись несколько искаженно, что получалось не совсем эстетично. Да и постановочная часть видеоряда не всегда отличалась хорошим вкусом – некоторые сцены (например, в корчме) были сняты слишком уж натуралистично, а крупные планы с очевидностью выдавали несовершенства внешности тех или иных артистов: работой гримера, художника по свету или режиссера здесь по большому счету и не пахло.

Музыка «Сорочинской», безусловно, интересна, однако очевидно, что это – не самое удачное произведение Мусоргского, к тому же еще и оставшееся незавершенным. По драматургической целостности, мелодическому разнообразию, динамике и контрастности оно уступает и другим операм самого Модеста Петровича, и «гоголевским» опытам его современников – Чайковского и Римского-Корсакова. Тем сложнее задача дирижера – убедить публику в состоятельности «Ярмарки», суметь зажечь в слушателях энтузиазм в отношении не самого популярного произведения. Сказать, что Полянский и его коллективы справляются с этим на все сто процентов, было бы большим преувеличением. Оркестр звучит слаженно, профессионально, и даже «ахиллесова пята» всех наших симфонических коллективов – духовые – оказываются на высоте. То же можно сказать и о хоре – единственная претензия может быть высказана к теноровой партии, которая звучит жидковато и местами вразнобой. Однако общий тонус исполнения – невысок, все звучит как-то пресно и вяловато. Кто здесь больше виноват – Мусоргский, Полянский со своими коллективами или солисты – сказать трудно.

Что ни говори, а вокал в опере – вещь не последняя. Самая что ни на есть прекрасная постановка, замечательный дирижер и профессиональные оркестр и хор при всем желании не могут компенсировать отсутствие настоящих певцов-лидеров, которые бы не просто сносно вокализировали, но действительно умели бы лепить запоминающиеся образы. Таковых, увы, в описываемый вечер не наблюдалось. Солистка Театра Станиславского Наталья Петрожицкая в партии Параси была, пожалуй, лучшей – и голос красивый, ровный, сделанный, верха удаются, в лирических моментах (например, в думке) ее пение можно даже назвать проникновенным. Однако есть и недостатки – это, конечно же дикция, а также неумение всегда точно сфокусировать звук и послать его в нужную точку, из-за чего некоторые фразы были совершенно подавлены оркестровым звучанием. Солист капеллы Олег Долгов, семь лет назад певший Поповича, теперь взялся за героя-любовника. Но по темпераменту Попович был бы Долгову все же больше впору: его Грицько вяловат, невыразителен, да и собственно в вокале, особенно в верхнем регистре, не все благополучно. Напротив, Анатолий Богомолов, также солист капеллы, взялся за партию без премьерских претензий, и его сластолюбивый священнослужитель получился вполне ярким и интересным. Два баса-баритона на роли второго плана – Сергей Топтыгин из «Геликона» (Цыган) и Алексей Антонов из Новой оперы (Кум) – были, в общем-то, на своем месте, хотя у обоих наблюдаются проблемы со стилем комической оперы: порой становилось просто неловко от их суеты, нелепых поз и жестов. Наиболее тягостное впечатление оставила «старшая пара»: задавленный, натужный, расшатанный звук именитого солиста Театра Покровского Алексей Мочалова (Черевик) равно как и надсадное и пустое пение примадонны капеллы Полянского Людмилы Кузнецовой (Хивря) не единожды ранили слух всякого меломана, ибо их роли / партии в опере более чем существенны. Зато актерски этот «дуплет» чувствовал себя наиболее свободно на сцене – никакой неловкости, никаких зажимов… Сразу вспоминаются другие гоголевские персонажи и так и хочется в связи с этим воскликнуть: «Вот бы губы Никанора Ивановича, да приставить к носу Ивана Кузьмича!..» Тогда б и «Сорочинская ярмарка» наверно осталась в памяти не только в качестве дежурного, приуроченного к юбилеям мероприятия.

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru