От раннего итальянского фарса — к зрелому шедевру французской комической оперы

«Шелковая лестница» один из пяти одноактных фарсов раннего творчества Россини. Опус, премьера которого на сцене венецианского театра «Сан Мозе», датируется 1812 годом, – вполне типичный представитель этого жанра. Музыка Россини здесь не самый лучший образец его уникального гения. Запоминающейся назвать ее трудно, но она жива, легка, изящна и прелестна, как всё – даже серьезное! – к созданию чего прикасался великий «пезарский лебедь». В который раз бытовые неурядицы оперы разворачиваются вокруг недоразумений, связанных с опекунством молодой особы и желанием опекуна выдать эту молодую особу за состоятельного человека.

Однако это вам не тысячекратно завоевавший популярность самых широких слоев публики «Севильский цирюльник», опера, в которой главным героям-любовникам еще надо побороться за свое счастье! В «Шелковой лестнице», либретто которой основано на типичном французском водевиле, всё ясно с самого начала и, по большому счету, никакой полноценной сюжетной интриги и нет. Воспитанница старого Дормона Джулия и ее возлюбленный Дорвиль – уже с открытием занавеса законные муж и жена, и, как выяснится в финале, существует даже письменное благословение на этот брак от тетушки главной героини (непонятно только тогда, откуда у Джулии вдруг взялся опекун – ну, да и ладно).

Итак, всё, что происходит на сцене, – типичная комедия положений и забавных запутанных ситуаций, оттягивающих, то, что можно было сделать и без этого, а именно – Джулии и Дорвилю сразу же официально заявить о своем статусе. Они ведь уже не первый день, точнее, не первую ночь, заняты «освоением» своих новых супружеских обязанностей прямо в комнате Джулии под самым носом у ее опекуна – и на помощь им в этом приходит шелковая лестница, по которой Дорвиль каждую ночь взбирается на балкон своей возлюбленной. При всей романтичности названия оперы, ничего подобного в ней не наблюдается. В остроумную интригу с обидами, переживаниями, ревностью и «дракой на кулаках» оказываются вовлеченными глупый слуга Дормона Джермано, богатый претендент на руку Джулии Бланзак и ее «отшельница»-кузина Лючилла. Последние из названных персонажей составляют побочную, неожиданно возникающую по ходу дела, любовную линию. Одноактный фарс в постановке Россиниевского фестиваля идет, тем не менее, в двух актах – и по этому поводу так и хочется съязвить, что называется, «по-доброму», что на двухактный спектакль и расценки на билеты дороже!

Режиссер спектакля венецианец Дамиано Микьелетто, дебютировавший на фестивале два года назад совершенно абсурдистской постановкой «Сороки-воровки», на этот раз весь минитеатр французского комического абсурда, приправленный итальянскими страстями и ариями, заключил в обстановку современного жилого интерьера. Техническое осуществление замысла стало возможным благодаря сценографу (заодно и художнику по костюмам) Паоло Фантину. На едином пространстве сцены располагаются гостиная (она же столовая и кухня), спальня, подсобка и, конечно же, санузел. А чтобы в глазах зрителя одновременное присутствие разноплановых картин не сливалось в одну, над всей этой сценографией возвышается огромное наклонное зеркало, в котором отражается полный «поэтажный план-экспликация» жилища с обозначением дверных проемов между помещениями и их названиями, написанными на полу. Очень интересное зрелищное решение: за жизнью персонажей можно наблюдать как в реальном, так и в виртуальном измерении. Благодаря отражению в зеркале замечательно решена сама шелковая лестница: кажется, что в глубине сцены к саду возле дома подходит человек и забирается вверх по длинной белой веревке – на самом деле он просто подходит к низкому оконному проему и, залезая в него, оказывается в комнате. Постановка вышла живой, искрящейся обилием зажигательных мизансцен, которые – создается именно такое впечатление – режиссерски проработаны с певцами буквально до мелочей. Нынешняя постановка «Шелковой лестницы» – третья за всю историю фестиваля и первая новаторски смелая в плане концепции постановочного решения, но, к счастью, в конструктивной позитивности ей отказать невозможно.

Опытный профессионал Клаудио Шимоне радует слух прекрасным, упоительным звучанием оркестра, а что касается певцов, то наиболее яркие вокально артистические дарования проявляет четверка исполнителей: элегантная и утонченно лирическая Ольга Перетятько (Джулия), экстравагантная и ярко темпераментная Анна Малавази (Лючилла) и пара замечательных комических басов Карло Лепоре (Бланзак) и Паоло Бордонья (Джермано). Последний певец знаком и московской публике: три года назад Паоло Бордонья просто покорил своей незабываемой трактовкой партии Дандини в концертном исполнении «Золушки» Россини на сцене Большого зала консерватории с Анной Бонитатибус и Максимом Мироновым в главных партиях.

Испанский тенор Хосе Мануэль Запата в роли Дорвиля был бы, в общем-то, не плох, если бы не его чрезмерно форсированная, тяжелая звуковая эмиссия, не позволившая в полной мере насладиться и его концертным выступлением, программу которого составила весьма интересная подборка камерной национальной песенной лирики. Я до сих пор храню светлое впечатление, которое произвел на меня этот певец в фестивальных работах прошлых лет (Альберто в «Газете», Адельберто в «Аделаиде Бургундской» и Яго в «Отелло»), однако этот сезон в Пезаро – явно не его. Напротив, Ольга Перетятько (москвичи слышали ее в 2008 на европейских Днях оперы в театре Станиславского и Немировича-Данченко – прим. главного редактора), два года назад профессионально спевшая вместе с ним Дездемону в «Отелло», нисколько не растеряла свои творческие козыри и в комическом репертуаре.

В 2003 году фестивальная премьера единственной французской комической оперы Россини «Граф Ори» явилась помпезным и роскошным «большим концертом» для великолепного ансамбля звезд, которых удалось тогда ангажировать на эту постановку, – Хуана Диего Флореса, Стефании Бонфаделли, Мари-Анж Тодорович, Аластера Майлза и Бруно Пратико. Но и через шесть лет спектакль, извлеченный из фестивальных запасников, пленяет своим шармом и возвышенно-ироническим пафосом, а новому вполне качественному составу постановки не хватает лишь одного Флореса, заменить которого в наши дни в подобном репертуаре крайне сложно. Так сложилось, что на следующий день после просмотра возобновленного «Графа Ори» я был на молодежном «Путешествии в Реймс». И это оказалось очень кстати – от французского куртуазного изящества и совершенства образца 1828 года вернуться к подлинным темпераментно-итальянским истокам 1825-го.

Общеизвестно, что лучшие страницы (примерно половина) первоначальной итальянской партитуры «Путешествия в Реймс» были переработаны и использованы композитором в «Графе Ори», но другая половина французской партитуры в полной мере оригинальна. Безусловно, кто-то взгрустнет, что французский вариант, несомненно, потерял ярко выраженный буффонный колорит, а являющаяся визитной карточкой «Путешествия в Реймс» большая концертная пьеса на 14 голосов (Gran pezzo concertatо a 14 voci) в «Графе Ори» трансформирована в септет с хором. Зато благодаря французскому речевому мелосу, новая, более компактная по форме опера приобрела и более воздушную вокальную субстанцию, а изысканно-элегантный шарм и ажурный флер этой музыки проявились во всем блеске мастерской россиниевской оркестровки. Где-где, а в Пезаро грустить не приходится вовсе, тем более, когда имеешь возможность услышать за один приезд и то, и другое. Правда, молодежная постановка «Путешествия в Реймс» на этот раз практически не выявила ярких певческих открытий за исключением партии Маркизы Мелибеи, которую исполнила Виктория Зайцева, певица с русской фамилией, обладательница глубокого, сочного и выразительного голоса (к сожалению, более подробной информацией о ней я не располагаю). Вслед за прошлогодним ярким дебютом в этом спектакле Дениса Власенко, постановка приобрела еще одного замечательного дирижера. Им стал молодой музыкант из Таиланда Тризде на Паталунг.

Испанец Люис Паскаль в обсуждаемой постановке выступает «создателем в трех лицах»: режиссером, сценографом и художником по костюмам. Кажется, он четко сумел выхватить и реализовать главное: в этой опере «всё не так». «Всё не так» в ней и поставлено, но сделано это, безусловно, талантливо. Ничего как будто не происходит, все персонажи только хотят что-то совершить: мнимый отшельник Граф Ори – соблазнить Графиню Адель де Формутье; Изолье, благородный паж Графа, тайно влюбленный в Адель – стать ей законным мужем; Гувернер Графа – удержать его от распутства. В итоге интрига Графа Ори против Изолье – расстроить планы женитьбы последнего на Графине – в финале оперы ударяется рикошетом по самому же Графу. Сначала Гувернер, а потом и Изолье срывают планы завоевать сердце Графини. Коварные козни расстроены, а брат Графини (как вовремя!) возвращается из крестового похода – времена-то предполагаются средневековые… Однако всё это вовсе не мешает режиссеру устраивать из появлений героев на сцене то ли дефиле высокой моды нашего времени, тот ли светский раут к каком-то элитном салоне с дорогими люстрами и гардинами, в котором бильярд, основная клубная мебель, почему-то всё время движется, а певцы всё время на него залезают…

Впрочем, мне как зрителю это нисколько не мешает, скорее, развлекает, создавая приятно легкую визуальную картинку, ведь самое главное – это то, что в очень комфортных условиях можно сполна отдаться восприятию музыки и пения. Дирижер Паоло Кариньяни делает всё очень грамотно и со вкусом, с ясным пониманием стилистики исполняемого произведения, однако в целом уровень «драматическо-оркестровой громкости» – позволим себе такое выражение – у нынешнего спектакля несколько больше, чем у его предшественника 2003 года. И это вполне объясняется более плотной фактурой голосов всего ансамбля солистов. Молодой китайский тенор Иджи Ши, в прошлом сезоне потрясший в «Путешествии в Реймс» на редкость зрелой во всех отношениях интерпретацией партии Кавалера Бельфьоре, в роли Графа Ори несколько разочаровал, выглядя простовато и неуклюже, хотя по формальным признакам делал как будто бы всё, что от него требовалось, просто французская лирическая музыкальная стихия оказалась за пределами его острохарактерного амплуа. Партия Адели в исполнении испанки Марии Хосе Морено стала вполне достойным фестивальным дебютом, а опытная итальянка Лаура Полверелли просто изумительно, что называется, по фасону, примерила на себя травестийную роль Изолье. Наконец, два достаточно известных итальянских баса Лоренцо Регаццо (Гувернер) и Роберто Де Кандиа (Рембо, верный друг Графа Ори) вполне оправдали возложенные на них надежды, составив в целом прекрасный вокальный ансамбль с тенором и двумя главными женскими голосами.

продолжение ->

Фото Amati Bacciardi:
"Шелковая лестница" (сцена спектакля)
"Путешествие в Реймс" (финал из спектакля)
"Граф Ори" (сцена из спектакля)

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru