Мы предлагаем читателям рецензию на постановку «Девушки с Запада» в Метрополитен-опера (6 декабря с. г.), посвященную 100-летнему юбилею оперы, опубликованную в газете «Нью-Йорк Таймс».

Ровно сто лет назад в Метрополитен-опере прошла премьера оперы Пуччини «Девушка с Запада». Поставленная по пьесе Дэвида Беласко «Девушка с золотого Запада», с сюжетом, разворачивающимся в калифорнийском лагере золотоискателей во времена золотой лихорадки, опера имела ошеломительный успех. Артуро Тосканини дирижировал, Энрико Карузо, Эмма Дестинн и Паскуале Амато солировали, а Пуччини, в стороне от всех, внимательно наблюдал за происходящим. После окончания первого действия публика четырнадцать раз просила выйти Пуччини с подопечными на сцену. В конце двух последующих актов шума, оваций и признания было не меньше.

Последний раз представленная Метрополитен-оперой в 1993 году, «Девушка с Запада» возвратилась на сцену в понедельник, в честь своего столетнего юбилея — возвратилась в том самом виде, в котором в 1991 году ее поставил Джанкарло дель Монако. Та постановка, напоминающая о давних временах, с продуманными до мелочей деталями, очень реалистичная по своей сути, — начинается в шумном трактире, прямо как из вестернов Джона Форда, а завершается на пыльных улочках среди обветшалых домишек с едва видимыми вдалеке, манящими к себе горами. Театр решил не создавать новой постановки в честь юбилея — вероятно, с учетом бюджетных возможностей.

Но это оказалось еще и верным художественным ходом. «Девушка с Запада» не очень известна и зачастую неправильно интерпретируема, чтобы доверять ее постановку новомодному режиссеру. По своему духу текущая постановка Метрополитен близка к оригиналу, что только подчеркивает красоту музыкальной составляющей. Многие поколения воспринимали «Девушку» как неправдоподобную мелодраму, что-то вроде прародителя спагетти-вестернов, попавшую на калифорнийскую почву, где золотоискатели, делая передышку в итальянском, напевают с чисто американским акцентом «ла-ла-ла».

Опус завоевал сердца поклонников и в этот раз, не в последнюю очередь благодаря стилю, выверенным нюансам и чуткому музыкальному руководству Никола Луизотти. Представление получилось выдающимся.

Метрополитен обладает достаточно сильными оперными звездами, чтобы возродить оперу на должном уровне – пусть и не такими фантастически-невозможными в нынешние времена, как участники мировой премьеры. Сопрано Дебора Войт в роли, которая подходит ее яркому, глубокому голосу и крепкому, добродушному образу, поет смело, напористо, от всего сердца — такова ее героиня Минни, хозяйка трактира, ставшая родной для всех старателей, стремящихся завоевать ее сердце в постоянных драках друг с другом. Сильный, пылкий, близкий к итальянскому голос тенора Марчелло Джордани очень подходит Рамерресу (Дику Джонсону) — загадочному бандиту с беспокойной душой, увидевшему в приветливой, бесстрашной Минни свое спасение.

Хотя мистер Джордани и обладает голосом настоящего итальянского тенора, его пение подчас слишком неровно. Роль Джонсона дает ему шанс продемонстрировать всю страстность даруемых звуков, всю роскошь своего звукоизвлечения на самых высоких нотах.. Третий в списке солистов – крепкий итальянский баритон Лючио Галло, он же Джек Рэнс, коварный шериф в лагере золотоискателей. Его героя где-то там, далеко, через горы, ближе к океану, ждет дома жена — рассказывает он Минни, чье сердце он намерен завоевать.

Как обычно, пение Войт вызвало множество споров в оперном мире. Присоединяясь к обсуждению, должен сказать, что мне приходила в голову мысль о сопрано, звучащем много лучше в этой взыскательной роли, требующей отличного легато, широкого диапазона и выносливости. Более десяти лет назад, еще до операции по снижению веса, голос Деборы Войт обладал более богатым, страстным, красивым звучанием. Впрочем, в роли Минни ей удалось смягчить наиболее острые углы своего голоса и петь с лирической гибкостью, тем не менее, не забывая буквально пронзать оркестр в кульминационные моменты – к примеру, бесстрашно высоким «до» в первом действии. Но больше всего вас потрясает то, насколько глубоко Войт ощущает характер героини. Появляясь в первом действии, чтобы тремя выстрелами из ружья прекратить драку в собственном трактире, она выглядит совершенно в своей стихии. Влюбившись в бандита Дика Джонсона, которого она повстречала еще раньше и потом часто вспоминала, Минни раскрывается иначе: трогательно и горько девушка признается, что она, по сути, «никто», но пытающаяся делать хоть что-то хорошее – и все это под постепенное нарастание гармонично тусклого, с вкрадчивыми, мягкими нотками звучания оркестра, как нельзя более точно отражающего суть происходящего.

Войт поразила меня более всего исполнением моего любимого отрывка оперы – той части любовного дуэта, во время которого Минни, размышляя, чего же она достигла (в конце концов, у нее есть свой бизнес и ее обожают золотоискатели), признается много повидавшему Джонсону, что получила только дешевенькое, тридцатидолларовое образование. «Если бы мне досталось больше, кто знает, кем бы я могла тогда стать?»

К работе над своим проектом Пуччини привлек двух либреттистов – Г. Чивинини и К. Дзангарини – доведя их до безумия своими постоянно меняющимися требованиями. Зато итоговый текст получился сильным и психологически проницательным. В одном из самых напряженных эпизодов оперы, во втором действии, Минни играет в покер с Джеком Рэнсом. На кону – судьба тяжело раненого Джонсона. Перед началом игры Рэнс указывает на Джонсона, лежащего в обмороке на полу трактира, и спрашивает: «За что ты его любишь?». Она отвечает: «А что ты находишь во мне?»… Разговор прекращается!

Исполнители вторых ролей оказались также превосходны. Хор Метрополитена пел роскошно, особенно хочется выделить тот трогательный момент, когда золотоискатели вспоминают о своих женах и семьях, которых они бросили в погоне за мечтами о золоте Калифорнии.

Единственное, на что мог бы пожаловаться Пуччини – это отсутствие лошадей в финале. Во втором действии и Войт, и, позднее, Джордани прибывают в трактир верхом, кстати, уверенно спешиваясь (особенно Войт). Но когда в самом конце оперы Минни спасает Джонсона от повешения и влюбленные уходят прочь, в закат, Пуччини предпочел бы их видеть уезжающими верхом (на мировой премьере на сцене во время этого кульминационного момента было десять лошадей).

Зато такая безлошадная концовка обращает внимание на роскошные итоговые аккорды оркестра, с терпкими, гармоничными нотками, и на тончайшие мелодичные фразы главных героев, держащихся за руки и выглядящих такими умиротворенными, какими бы они наверняка не могли казаться верхом.

А.Томмазини
(перевод с английского Ольги Рафаевой).

«Нью-Йорк Таймс». 7 декабря 2010 г. (печатается с сокращениями)

На фото (Sara Krulwich/The New York Times):
Марчелло Джордани и Дебора Войт

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru