Мы живем в век невероятно «продвинутых» технических достижений, а значит бесконечных прямых теле-, кино- и интернет-трансляций музыкальных спектаклей, аудиторией которых становятся целые страны и континенты, а то и весь мир. А это в свою очередь неизбежно порождает соблазн для критика написать о новой постановке где-нибудь в Италии или в иной стране, не выходя за пределы дома, офиса или цифрового кинотеатра по месту постоянной «прописки пишущего» (к примеру, рецензия на открытие сезона в театре «Ла Скала» – вариант беспроигрышный, ибо в последние годы открытия сезона на первой оперной сцене Италии транслируются всегда). Но рецензия на живой спектакль в театре и рецензия на его виртуальное измерение – вещи, по большому счету, неадекватные. Неадекватны они даже с точки зрения оценки самой постановки, ибо между искусством многокамерного видеомонтажа, адресованным массам, и искусством организации сценического пространства, адресованным сравнительно небольшому количеству публики, находящейся в театре, просто нельзя ставить знак тождества!

Что уж в этой ситуации говорить об оценке качества интерпретации – музыкальной вообще и вокальной в частности!.. И у вашего покорного слуги, когда ему представился случай прорецензировать «квартет» оперных постановок из театра «Ла Скала», показанный в записи на большом цифровом киноэкране в рамках прошлогоднего фестиваля «Черешневый лес», был уже соответствующий повод довольно подробно рассуждать на эту тему, поэтому возвращаться к ней просто нет надобности. Рецензирование подобного рода, конечно же, возможно, но всегда надо помнить, что оно весьма уязвимо, даже если читателю честно сообщить (а делать это надо обязательно!), что автор оперирует не подлинной, а «виртуальной субстанцией». А беда вся лишь в том, что иные авторы могут иной раз просто забывать об этом – дай-то Бог, чтобы, как говорится, по простоте душевной…

Итак, на этот раз преодолев личный соблазн рецензирования «Набукко» Верди – новой постановки Римской оперы – на основе интернет-трансляции и, тем не менее, не планируя поездку в столицу Италии, автор этих строк решил дождаться, когда Рим сам приедет к нему, правда, не совсем к нему «с доставкой на дом» и не совсем в полной комплектации. Римский «Набукко» приехал в концертном исполнении аккурат на сцену Мариинского театра. Но московскому жителю до Петербурга – что рукой подать, поэтому, как только это событие обрело свою конкретную дату (27 марта 2011 года), решение наведаться в Северную Пальмиру далось необычайно легко и естественно. Предполагалось, что сей славный проект за дирижерским пультом осенит маэстро Риккардо Мути. Но еще когда я заблаговременно покупал билеты на поезд, уверенности в том, что он приедет, лично у меня уже не было никакой. Так и вышло: по состоянию здоровья (а его резкое и внезапное ухудшение случилось в Америке еще задолго до начала репетиций в Риме) Мути в Петербург не приехал, хотя на сцене Римской оперы и продирижировал всеми семью положенными ему по контракту спектаклями новой постановки. Премьерная серия состоялась в период с 12 по 24 марта, так что обсуждаемое концертное исполнение досталось петербуржцам с пылу с жару, прямо из «дирижерской печи» Риккардо Мути, правда, место маэстро в России занял его ассистент Никола Пашковски. Премьера в Риме была приурочена к 150-летию со дня объединения Италии, а третье представление 17 марта стало вечером планового «спецпоказа» (serata della Presidenza del Consiglio dei Ministri), на котором присутствовали президент и премьер-министр Италии. Концертное исполнение в Санкт-Петербурге превратилось в негласное открытие «Года России – Италии 2011» – негласное потому, что никаких официальных речей «в микрофон» не прозвучало: на сцене царила лишь бессмертная и не теряющая своей актуальности во все времена музыка Верди. Этот проект был организован при поддержке Министерств культуры обеих стран. Самые отъявленные скептики, конечно же, сразу заканючат: «Подумаешь, концертное исполнение! Да еще без Мути!» Но оркестр, подготовленный им для этого проекта всё равно остается коллективом высочайшего класса – и концертное исполнение в Петербурге в этом убедило однозначно.

Решение поехать в Северную Пальмиру не подверглось сомнению даже тогда, когда предполагавшаяся на роль Абигайль португало-испанская певица Элизабете Матос – именно она из всего заявленного состава участников и представляла наиболее весомый интерес! – вдруг «неожиданно» исчезла с афиш. Но неожиданность эта довольно мнимая, ибо с афиш Римской оперы имя певицы исчезло вообще очень давно – гораздо раньше чем окончательно обновилась петербургская афиша, которая, наконец, сообщила и имя нового дирижера концертного исполнения. Насколько же петербургский состав исполнителей отличался от римского? Если судить по трем главным партиям (Набукко, Абигайль и Захария), то Абигайль (Виктория Ченска) была из второго состава, Захария (Дмитрий Белосельский) – из первого, а объявленного из второго состава Джованни Меони – его и в программках указали! – неожиданно для всех заменил Дарио Солари, так что на этого исполнителя пришлось даже печатать отдельную вкладку. В первом составе римской постановки партию Набукко пел вездесущий и порядком всем уже надоевший Лео Нуччи. Что и говорить, этот певец – большой мастер, и именно на этом мастерстве он всегда и выезжал, не обладая голосом, вокальную палитру которого можно было бы назвать уникальной, или даже просто красивой. Он всегда был лишь исключительно добротным профессионалом, но вот уже почти лет десять, как вокальная форма певца, в силу фактора возраста, просто не выдерживает никакой критики, поэтому для сожалений, что мы не услышали его в Петербурге, просто нет причин.

Напротив, жалко, что мы не услышали Джованни Меони, певца, знакомого московской публике по гастролям «Травиаты» Верди в постановке Дзеффирелли. В декабре 2003 года на сцене Большого театра он пел партию Жермона после действительно великого итальянского баритона Ренато Брузона, которому, правда, на тот момент уже приходилось делать неизбежные скидки по причине всё того же «проклятого» возраста. Джованни Меони – вполне «надежный» до мозга костей среднестатистический итальянский баритон (кстати, тоже уже не молодой), и сожаление, что вместо него был уругваец Дарио Солари, связано с тем, что Меони – баритон по-настоящему драматической вокальной фактуры (что как раз и нужно для партии Набукко), а Солари по своей природе – певец преимущественно лирического амплуа, поэтому драматический «нерв» партии Набукко в его исполнении не пульсировал и не клокотал, а лишь просто слегка «вибрировал». И так вполне благополучно продолжалось на протяжении первых трех действий, пока в четвертом, в наисложнейшем кантиленном разделе арии, требующей пропевания больших музыкальных фраз на широком дыхании, вдруг не обнаружились те досадные вокальные изъяны, которые «просто не заметить» уже явно было нельзя. Но, тем не менее, скажем спасибо Дарио Солари, певцу, который не имея отношения к двум составам римской постановки, грудью лирического баритона лег на амбразуру драматической партии Набукко, требующей от исполнителя колоссальной отдачи и огромного напряжения сил – скажем спасибо за то, что петербургский проект состоялся! В 2009 году мне довелось слышать Дарио Солари в партии Эскамильо («Кармен» Бизе в рамках летнего сезона Римской оперы в Термах Каракаллы). И эта роль певца была удивительно точным попаданием в десятку его вокального потенциала, но изысканная музыкальная куртуазность партии Эскамильо – совсем не то, что партия Набукко, нерв которой должен беспрестанно клокотать и пульсировать…

Стретта в арии Набукко в четвертом действии была спета Дарио Солари всего лишь один раз (без повтора), а Дмитрий Белосельский (Захария) в первом акте и Виктория Ченска (Абигайль) во втором «отважились», как и полагается, исполнить свои стретты дважды (хотя в последнее время эта оперная традиция XIX века очень часто игнорируется). Вместо Элизабете Матос премьеру в Риме экстренно спела венгерская певица Чилла Борош. А Виктория Ченска, доставшаяся Петербургу, можно сказать, почти что «наша», ибо свое «восхождение к профессии» начала в Киеве, в Национальной академии музыки имени Чайковского: с 2007 года певица – солистка Национальной оперы Украины, где исполняет ведущий сопрановый репертуар. В ее голосе лирико-драматической фактуры однозначно превалирует стальная – правда, всё же не пронзительно звонкая – лирическая составляющая, поэтому партия Абигайль на всём своем протяжении оказывается «вокально недодержанной», ей просто не хватало «вокального мяса» и «драматической крови». Вообще, вокальный рисунок роли выглядел очень небрежным, каким-то суетливым и наспех скроенным, а согласие между вокальными задачами партии и природой голоса исполнительницы было достигнуто лишь в финальном монологе-раскаянии главной героини. Певица, хотя и не столь пронзительно, но очень любит «поддать звучка» на forte, при этом оставляя за бортом всю технику mezza voce и абсолютно не владея нижним регистром. Вот когда сразу вспоминаешь величайшую Абигайль XX века, которой была в свое время Гена Димитрова! Вот когда в сравнении с ней Виктория Ченска предъявляет слушателям лишь вокальный эрзац этой «священной» партии…

Дмитрий Белосельский тоже «наш», пожалуй, даже несколько больше: он родился на Украине в Павлограде, а вокальное образование получил в Москве, в Российской академии музыки имени Гнесиных. В последнее время карьера певца – еще недавно солиста Хора Московского Сретенского монастыря – круто пошла в гору. В 2007 году он стал лауреатом Международного конкурса имени Чайковского в Москве (II премия), в 2010-м был принят в труппу Большого театра, и на сегодняшний день «Набукко» – не единственный из его ангажементов на зарубежных оперных сценах. Конечно, певец с таким роскошным голосом всегда будет востребован – всегда и везде! И закономерно и естественно, что в Петербурге именно на его долю выпал наибольший шквал неистовых оваций публики, устроенных на поклонах. У певца, кажется, абсолютно всё под контролем: звуковедение, красота тембра, прикрытая сфокусированная эмиссия, кантилена, диапазон, тонкая психологическая нюансировка на mezza voce. Есть всё, но его звонкому раскатистому звучанию, достигаемому исключительно за счет головного резонатора, именно в этой партии так недостает глубины естественных красок нижнего регистра, философской обобщенности и действительно эпической масштабности образа, к которой и должна тяготеть партия библейского пророка Захарии – того, что так органично, к примеру, присуще солисту Большого театра Михаилу Казакову, другому выдающемуся интерпретатору партии Захарии, того, что привносит в этот образ столько первозданной величественности, что я, как слушатель, отдавая должное обоим певцам, больше склоняюсь к трактовке Михаила Казакова. Исключительно для протокола замечу, что вторым Захарией в римской постановке был неплохой итальянский бас Риккардо Дзанеллато (просто я хорошо помню этого певца по партии Фиеско в «Симоне Бокканегре» Верди: это было в 2004 году в Мачерате в рамках Sferisterio Opera Festival).

К побочной лирической паре персонажей этой оперы – Измаилу и Фенене – практически обычно никогда не проявляется должного внимания, ибо их вес и «значимость» крайне малы: прерванный появлением Абигайль любовный дуэт, сцена Измаила с хором, а также ария Фенены в четвертом акте. Наверное, и я бы сделал также, ведь в партии Фенены выступила ни чем не примечательная турецкая певица Эзги Кутлу, однозначно латентное сопрано, каких сейчас необычайно много развелось в мире, хотя и позиционирует она себя, как меццо-сопрано. Но в данном случае есть один любопытный момент: партия Фенены и была написана Верди для сопрано, просто в традиции XX века меццо-сопрано в погоне за репертуаром ее узурпировали окончательно и бесповоротно. Так что налицо каламбур: попадание в цель цели, тем не менее, не достигло. Первым номером на партию Фенены в последней римской постановке «Набукко» числилась Анна Малавази (на мой взгляд, весьма необычная и интересная певица, которая легко может переходить от репертуара меццо к репертуару сопрано и обратно и при этом сохранять высочайшее художественно-музыкальное качество воплощаемых ею оперных героинь). Лично на меня она произвела совершенно фантастическое впечатление в партии Амики в одноименной опере Масканьи (Festival della Valle d’Itria в Мартина Франка, 2007 год), а также запомнилась в партии Лючиллы в опере Россини «Шелковая лестница» (Rossini Opera Festival в Пезаро, 2009 год). Но мне хочется обратить особое внимание на молодого и, как мне кажется, весьма перспективного итальянского тенора Антонио Поли, несмотря даже на то, что в этой опере у исполняемого им персонажа Измаила нет своей законной арии.

…Еще в конце 80-х годов прошлого века «Набукко» был для российского оперного театра репертуарным раритетом за семью печатями. Именно поэтому такой большой музыкальный резонанс – хотя и явно «точечный» – в то время и вызвал гастрольный спектакль «Набукко» Загребской оперы, показанный на сцене Большого театра... Не было этого названия и в афишах трех гастролей миланского театра «Ла Скала» в Москве (1964, 1974 и 1989 годы). И лишь только в начале 2001 года, к столетию со дня смерти Верди, «Набукко», наконец, поставили и в московском Большом театре, затем в декабре 2005 года свой собственный «Набукко» появился и в Мариинском (эти постановки сохраняются в репертуаре названных театров и по сей день). Наконец, «Набукко» стал популярен в России и воцарился не только на театральных, но и на концертных подмостках.

Как известно, мировая премьера «Набукко» Джузеппе Верди – Темистокла Солеры, «патриотического гимна», призывавшего к национальному самосознанию и объединению Италии, состоялась на сцене миланского театра «Ла Скала» 9 марта 1842 года. На сцене Римской оперы (тогдашнего Teatro Costanzi) «Набукко» впервые был представлен 16 мая 1900 года (Леопольдо Муньоне – дирижер, Винченцо Ардито – Набукко, Адель Антинори – Абигайль, Этторе Боруккья – Захария, Пьетро Лараспата – Измаил, Амина Синьоретти – Фенена). Энциклопедический экскурс подсказывает также имя и итальянского баритона Карло Галеффи (1882 – 1961), как обычно пишут, непревзойденного протагониста в римской продукции «Набукко» 1916 года. Далее ход истории ведет нас в 1951 год, когда на сцене Римской оперы новой постановкой этой оперы Верди дирижировал Витторио Гуи (Джино Беки – Набукко, Никола Росси Лемени – Захария, Мария Канилья – Абигайль, Мириам Пираццини – Фенена). В 1970 году здесь же засияет звезда Елены Сулиотис, певицы, снискавшей поистине всеобщее признание за ее интерпретацию партии Абигайль. Последний раз перед новой постановкой этого года Римский оперный театр обращался к «Набукко» в сезоне 1997/1998 c Даниэлем Ореном – дирижером, с Лео Нуччи – Набукко, с Ферруччо Фурланетто – Захарией и с Геной Димитровой – Абигайль. И в сегодняшнем финале римской истории постановок «Набукко» приятно осознавать, что обсуждаемое концертное исполнение на сцене Мариинского театра, явившееся «тенью» последней продукции этой оперы, вызывало такой восторженный прием публики.

Сообщения диктора, что на сцену вынесли корзину от Валентины Ивановны Матвиенко, за гулом аплодисментов после исполнения оперы почти не было слышно: зрительный зал Мариинского театра «бесновался» в полную силу своего неукротимого ликования! И добился-таки желаемого! Знаменитый хор плененных иудеев был исполнен в третий раз (!), то есть уже после того, как по многочисленному волеизъявлению публики он был бисирован сразу после исполнения его в том месте партитуры, где его и следует исполнять. Кто-то кричал по-русски «Браво!», кто-то – по-итальянски «Bravi!», выражая, как сейчас модно говорить, «свой респект» Хору Римской оперы, который в этот вечер был просто на исключительной высоте (главный хормейстер – Роберто Габбиани). Конечно, певцы-солисты, о которых шла речь выше, не были одинаковы ровны и безупречны, но старались они, как могли. Несмотря ни на что, они сумели создать свой четко слаженный и достаточно легко управляемый дирижером вокальный ансамбль. Но и «оркестром Риккардо Мути» управлять ему было очень легко. Итак, по совокупности изложенных фактов могу утверждать, что поездка в Петербург, несомненно, удалась. И ответ на вопрос «Зачем мне этот “Набукко” в концертном исполнении?» я знал заранее. Именно затем, что я нисколько не сомневался в одном: эта поездка будет удачной и принесет массу радостных впечатлений! Именно так всё и произошло…

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru