16 апреля 2011 года состоялась премьера выдающейся в истории русской музыки оперы – «Князя Игоря» А. П. Бородина – на сцене московской «Новой оперы». Для пишущей братии было предоставлено несколько вариантов посещения, в том числе и возможность побывать на пресс-показе накануне официальной премьеры. Но мы решили, что все-таки более справедливым и правильным будет посетить и отрецензировать именно первое исполнение, предназначенное театром не для круга избранных, а для широкой публики, для общественности. «Надо быть с народом!» - и в субботу 16 апреля наш корреспондент Татьяна Елагина отправилась в сад «Эрмитаж»… Поэтому и ее обстоятельную рецензию, и наш редакционный комментарий мы публикуем только через неделю после события.

Ради чего идут на спектакль русского классического репертуара, всеми почитаемый, но не дежурно-репертуарный? Первое и главное – музыка, работа певцов-солистов, дирижёра, постановщика, оформителей спектакля. Всё это было в знаковой, юбилейной (к 20-летию театра) премьере «Князя Игоря» А. П. Бородина на сцене «Новой оперы». Но главным триумфатором вечера, на мой взгляд, стал хоровой коллектив театра.

То, что этот хор умеет не только отлично петь, но и двигаться на сцене, сопереживать действию – известно давно. Но обычные хористы, исполняющие Половецкие пляски – абсурд и утопия. Не увидев в программке приглашённого балета (к примеру, от Н. Касаткиной – В. Василёва или «Имперского» Г. Таранды, что часто арендуют сцену «Новой оперы»), слегка заволновалась. Как же без самого сладкого куска? Однако уже в первом, русском акте, мужчины в сцене пьяного разгула с Галицким отплясывали складно и лихо, а девушки, пришедшие просить Княгиню за похищенную подругу, двигались, как стайка лебедиц, всё с музыкой, почти как ансамбль «Берёзка». И труднейшее фугато прозвучало, несмотря на наличие пластических задач, достойно – и вместе, и с оркестром.

Во втором акте хореографическая подготовка певцов развернулась во всём блеске. Да, можно спорить, можно говорить, что сделать «Половецкие пляски» не балетными - недостойно статуса столичного театра. Те, кто видел лишь веб-трансляцию спектакля вряд ли ощутили весь драйв этого вечера. Низкий поклон режиссёрам по пластике Георгию Ковтуну и Ирине Шароновой.

Помнится, в Большом театре была специальная группа миманса, она так и называлась «Народные танцы». Так вот в «Новой опере» - не хуже! А то, что впервые семенящие в шальварах красотки сами поют «Улетай на крыльях ветра…» - по смыслу правильно. Ну, разве делились невольницы на поющих и танцующих в диких степях? И сколько выдумки, даже юмора в этой хореографической сцене! Роскошная пышнотелая «ханша», извивающаяся в пунцовом бархате неожиданно легко, пузатый силач–«сумо», ярко-алые то ли лошадки, то ли драконы с круглыми животами-подушками. Нечто похожее мелькало на канале «Моя планета» в народных праздниках где-то на Тибете. И ведь на качестве вокала, ансамбля это никак не сказывалось: посторонись Бродвей!

Возможно, тонко-пряный эротизм дягилевских Русских сезонов и пропадал при таком «народном» исполнении самой шлягерной сцены, но появилась раздольная вовлечённость в действо, влекуще-шаманское начало, очень хотелось туда, на сцену, и так же буйствовать с этими яркими кочевниками. Поэтому самый «скандальный» момент спектакля – Князь Игорь, плотоядно взирающий на полуголую девчонку-чагу и пьяно отплясывающий с половцами в дарёном восточном халате и шапке в финале оргии – очень логичен. Ну «бес попутал», а как иначе, живой ведь человек!

Только золота, блёсток многовато, уж так они летели с костюмов, усеивали сцену, что даже в следующей картине кружились совсем лишними бликами. И маленькое предостережение. Непрофессиональные танцовщики довольно быстро забывают хореографию, привычка «держать позировку» - удел тех, кто Терпсихоре платит тяжкую дань с детства. Хорошо бы, чтобы такое вокально-пластическое единство не разболталось в плановом репертуарном показе, чтобы находилось время и силы у педагогов-репетиторов муштровать с хором танцы снова и снова. Иначе уровень если и самодеятельности, то элитной, легко может скатиться до сельского клуба.

Несколько слов об оркестре под управлением Евгения Самойлова. Bravi - молодцы! Как же убого и бедно звучание Интернет-трансляции по сравнению с залом! Что чисто и вместе – это услышит каждый, но богатство нюансировки, интересные смысловые акценты, редкий баланс звучания между группами и с певцами – давно так не радовался слух. Даже то, что увертюра прозвучала перед второй картиной, впечатления не испортило. Все соло – замечательны, но особо в этот раз хотелось бы отметить ударных. Им есть, где развернуться в партитуре Бородина. Но так со вкусом, смачно и интеллигентно – это признак «культуры удара», о которой ностальгически ещё 30 лет назад говорил профессор М.Н.Тэриан.

Среди певцов-солистов бесспорным лидером стал Сергей Артамонов – Князь Игорь. Нечасто так совпадает фактура и голос исполнителя с замыслом автора, с представлениями о персонаже. Огромный и мощный, какой-то стихийный в своём почти варяжском парике-гриве, в грубой кольчуге – настоящий вождь, воин, у ног которого ищет спасения от затмения испуганный люд. Голос – труба Архангела, за таких молодцов раньше кафедральные соборы дрались, чтобы завлечь в дьяконы: плотнейший, но без крика звук наполнял зал, как лава. Да, над пиано ещё можно поработать, про «голубку-Ладу» хотелось бы полиричней. Но свободу просил по-настоящему - верилось.

И несколько поблек на фоне такого Князя хан Кончак. Бас у Владимира Кудашева тёмный, но глуховатый, нижний знаковый «булат» прозвучал отменно, а вот фразы среди танцующих невольниц вообще терялись. Что же касается образа – тут мы не увидели ничего нового, вполне традиционный полудикий владыка.

Владимир Игоревич в исполнении Алексея Татаринцева – и молод, и строен, и сценичен. И даже всё выпевает, но, наверное, это дело вкуса, уж очень пронзительный у него тембр, особенно наверху, стекло можно резать. Радовало, что партия Княжича небольшая – ария и дуэт.

Соло Князя Галицкого тоже невелико. И более даже запомнилась не известная удалая ария «Как бы мне дождаться чести» - всё хорошо, но ожидаемо. А вот сцена-поединок с сестрой Ярославной – это Сергей Тарасов провёл мастерски, с полутонами, переходами от наглости к робости и намёками на инцест.

А что же «символ русской женщины» - свет Княгиня? Внешне Елена Поповская очень подходила по образу и героине, и своему могучему Князю. Такая же высокая, статная, с крупными правильными чертами лица – как с полотен Аргунова. И темпераментом Бог не обидел артистку, а режиссёр помог раскрыться. Интересная получилась Ярославна, горячая, не закаменевшая в былинности, особенно в дуэли с грубияном-братцем. Но вокал не убедил. Голос большой, красивый на середине, но неровный, часто звучавший интонационно «на грани» - вроде и не явная фальшь, но почти. Крайние верхние ноты пронзительные. Говорят, на трансляции всё это не так было заметно. Меня же не покидало ощущение, до чего трудно написана партия Ярославны. Ария «Немало времени» из 3-й картины крайне редко звучит в концертах или на вокальных конкурсах, впрочем, также как и финальный «Плач». Если певица на отлично справляется с прихотливой «славянской вязью», сочинённой профессором химии, воистину никакой Вагнер ей не страшен.

Роскошный чувственный звук вместе с соблазнительными формами полунагого тела продемонстрировала Кончаковна – Александра Саульская-Шулятьева. Кое-где мелкий ориентальный рисунок в арии хотелось бы услышать более аккуратным, но это - если придираться. Грация, обаяние, гибкость дикой кошки – немудрено, что Княжич не устоял.

Качественный вокал, сочный молодой голос у Виктории Шевцовой – Половецкой девушки. Часто это небольшое эффектное соло становится «пробным камнем», удачного ей продолжения дебюта.

Из мужских эпизодических ролей трудно позабыть Скулу и Ерошку - Дмитрия Орлова и Максима Остроухова. Бывает, что эти характерных пьяниц исполняют весьма пожилые артисты, и нажимают в основном на комикование, гротесковость партий. Здесь яркая образность тоже была, но и звучали в своих небольших фрагментах певцы мастерски. А вот Марату Гарееву просто не дали развернуть образ Овлура, сцена бегства Игоря и в этой постановке, как почти всегда, оказалась купированной.

И напоследок несколько слов о режиссуре. Когда-то, лет двадцать назад, о Юрии Александрове тоже говорили, как о воинствующем ниспровергателе классических канонов. И насколько теперь приятно увидеть руку мастера, которая не мешает ни зрительскому восприятию, ни исполнителям, ни, самое главное, Музыке. Может быть, здесь нет каких-то особых откровений, находок. Но тщательная работа над образами чувствуется – не сами же все солисты «шаляпины».

Единственная деталь, вызвавшая резкое неприятие у меня - многовековая генетическая память восстаёт - Ярославна, выбегающая прощаться с Игорем с младенцем на руках, в исподнем и простоволосая. Это почти, что голая или даже хуже! Никакой «правды» в этом нет – замужняя женщина, да ещё Княгиня, встающая после уходя государя во главе защитников Путивля. Странно, что русский режиссёр не понимает всю несуразность сцены.

Каким-то смазанным выглядело солнечное затмение. Вместо светила, закрывающегося чёрным диском (при современной технике так можно бы поколдовать!) – треснутый пролом арки-ворот на заднем плане, то меркнущий, то светлеющий. Чего все боятся? А вот сермяжно-серые одеяния народа, кирпичная кладка теремов, дымка, клубящаяся в воздухе – страшно произносить, но что-то из чёрно-белого «Андрея Рублёва» Тарковского мелькнуло в памяти (сценография и костюмы Вячеслава Окунева).

Очень красочно окончание первого действия – огненные всполохи и дым пожарищ, набат, ужас народа, застывшие золотые силуэты половецких воинов на стенах города. Самый финал, встреча Игоря и Ярославны, о котором более всего говорил Юрий Александров в видео-ролике на сайте театра, и который так возмутил моего коллегу А. Матусевича в спектакле того же режиссёра в Ростовском музыкальном театре, на сей раз убедил. Возможно, Игорь и Ярославна с седыми прядями (по истории не больше года прошло), в грубых балахонах – не совсем то. Но, спасибо гримёрам, всё равно выглядели супруги молодыми и красивыми, седина более заметна стала уже на поклонах. А вот святой старец с посохом, опускающий жалкий обрубок Игорева меча, дивно проникновенно звучащий «хор поселян», перенесённый из другого действия оперы, свет, делающий узорочье боярских кафтанов древлеправославными светящимися крестами–осьмериками, и наконец, молодой месяц, превращающийся в полную луну – образно и сакрально, «дальше – тишина…»

Что в заключение. О любом спектакле можно спорить, находить недостатки, но в «Князе Игоре» «Новой оперы» есть высокий исполнительский уровень, достойный памяти основателя театра Евгения Колобова, есть яркие актёрские и вокальные работы. Это добротная постановка русской классики, на которую не стыдно позвать друзей-иностранцев, нет, не любителей всяческих режиссёрских «измов», а неравнодушных к русской культуре и истории людей, ценящих в опере, прежде всего, её величество Музыку в соединении со зрелищем, отрадным для глаз.

Татьяна Елагина

Комментарий редактора

Редакторский комментарий – жанр, к которому мы прибегаем нечасто, ибо вполне доверяем нашим авторам – их компетентности, профессионализму, честности. Не составляет исключение и данная рецензия – написанная искренне и ярко: Т. Елагина поделилась с читателем своим впечатлением от новой работы московского театра, уделив значительное внимание и режиссерской концепции, и сценографии, и музыкальной компоненте постановки.

Мне довелось посетить второй премьерный спектакль, и я во многом согласен с моей коллегой в высокой оценке работы «Новой оперы» в целом. Правда, я слушал другой состав вокалистов, в котором лучшими оказались Анджей Белецкий (Игорь) и Валерия Пфистер (Кончаковна), но это сути дела не меняет. Причина редакционного комментария – режиссерская концепция Ю. Александрова.

Петербургский маэстро в этом московском спектакле полностью повторил свою ростовскую концепцию, показанную в столице полтора месяца назад. Его коллега художник Вячеслав Окунев был куда более оригинален, предложив все-таки не копию ростовского визуального ряда, а нечто самобытное, хотя и сильно перекликающееся с оформлением ростовского «Игоря». Александров же не привнес ничего нового, снова перекомпоновав оперу Бородина на свой лад, предложив, во-первых, резкий контраст между убогой и малопривлекательной Русью и яркими степняками, а во-вторых, абсолютно переосмыслив финал оперы, в котором нет никакого исхода для главных героев, никакой надежды. Опера завершается кладбищем и встречей князя и княгини в потустороннем мире – почти как в «Китеже», с той лишь разницей, что композитор Бородин не предполагал такого разворота событий.

Всякого рода экспериментаторство с оперой Бородина происходит уже не первый раз и не первый год. Даже сам великий Борис Покровский не удержался от этого (постановка сначала в генуэзском театре «Карло Феличе», а затем и в московском Большом в 1992 – 1993 годах). Оправдывают столь волюнтаристский подход постановщики тем, что опера композитором не была закончена, нет ее канонической версии, и это, по их мнению, делает вполне законным стремление приблизить опус Бородина к его литературному первоисточнику – древнерусскому «Слову о полку Игореве». Идея очень сомнительная и совершенно не новая и не оригинальная – еще Мейерхольд в 1930-х пытался приблизить «Пиковую даму» Чайковского к повести Пушкина, но потерпел на этом пути естественное фиаско. Поступали и поступают так и с другими операми («Риголетто», «Травиата», «Гамлет» и пр.) – и совершенно напрасно. Поскольку опера – это абсолютно самостоятельное произведение, имеющее отношение к литературному первоисточнику очень условное. И не все идеи в данном случае «Слова» находят прямое воплощение в опере: у Бородина и его соавторов (Стасова, Римского-Корсакова, Глазунова) были и свои, совершенно оригинальные идеи и цели, нашедшие претворение в этом произведении.

Кроме того, и в самом этом пресловутом «приближении» оперы «Князь Игорь» к литературному первоисточнику, необходимость в котором весьма сомнительна, есть, мягко скажем, неточности и передергивания. Согласно воззрениям сторонников этого самого «приближения», образ Игоря – мелкого, удельного князя, неудачливого в своей авантюре с южными соседями, никудышного стратега и вообще личности малозначительной, не стоит того внимания, какое ему уделяет русская музыкально-сценическая традиция. Так и хочется воскликнуть: «Так-то оно так, да не совсем!» И для развенчания этой позиции стоит обратиться… именно к литературному первоисточнику, т.е. к «Слову о полку Игореве»!

Совершенно очевидно, что Игорь Новгород-Северский – не Ярослав Мудрый и не Александр Невский – масштаб совершенно иной. Однако основная мысль анонимного автора «Слова» - не восхваление или же ниспровержение Игоря – удельный князь интересует его постольку поскольку, его история, лишь повод, чтобы провести главную идею – идею объединительную перед лицом внешней опасности, идею преодоления внутренних нестроений в условиях меняющегося геополитического контекста. Как мы знаем, идея эта была весьма своевременной, в литературной форме озвученной буквально накануне монголо-татарского нашествия, и, увы, не услышанной современниками. У Бородина уровень обобщения еще выше: Игорь – это не конкретный князь, более или менее крупный политик, удачливый или не слишком и т.п. Игорь – это идея, образ, обобщенный образ русского правителя, которого композитор (он же либреттист) наделяет и реальными, и идеальными чертами, такими, какими по его понятиям должен обладать образцовый государь. Художественное произведение, литературное или музыкальное, имеет свою правду, идеи в нем выдвигаемые необязательно должны точно соответствовать историческому прототипу. И примеров героизации, облагораживания, романтизации в истории искусства, а уж тем более оперного театра мы можем найти превеликое множество.

Поэтому-то, на наш взгляд, в своей последней работе Александров идет на прямое противоречие с идеями создателей оперы. А это уже, простите, не интерпретация, а совершенно неправомочное и ненужное покушение на идею музыкального произведения как таковую.

Александр Матусевич

На фото (с официального сайта театра):
Финальная сцена
Галицкий - С.Тарасов, Ярославна - Е.Поповская
Ерошка - М.Остроухов, Скула - Д.Орлов

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru