Наш журнал посвящен вопросам развития оперного искусства: на смежные территории (оперетта, оратория, камерное вокальное искусство) мы посягаем очень редко. Однако среди произведений кантатно-ораториального жанра есть одно, которое по праву можно считать максимально приближенным к оперной эстетике – это Реквием Верди. Впечатлениями от недавнего его московского исполнения сегодня мы спешим поделиться с нашими читателями.

Десятый юбилейный Московский Пасхальный фестиваль продолжает свое шествие по стране. После весьма скромных достижений в оперной программе (концертное исполнение «Лючии ди Ламмермур» с Натали Дессей во второй день фестиваля) кульминацией второй недели фестиваля стало исполнение Реквиема Джузеппе Верди, состоявшееся вновь в Концертном зале имени Чайковского и посвященное памяти жертв землетрясений в Японии.

Концерт посетил Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл и многие другие знаменитые люди нашей страны. Также в зале наблюдалось много представителей Страны Восходящего Солнца.

Исполнение бессмертного шедевра Верди предваряла мировая премьера – «Траурная музыка» Феликса Кругликова. Чем был вызван интерес маэстро Гергиева (а за пультом в памятный вечер стоял именно он) к этому произведению – сказать трудно. Возможно, это был заказ Мариинского театра – и поэтому его нужно было «отработать»: музыка, написанная по случаю, случаю печальному и, безусловно, достойному отклика творческих людей, разумеется, должна быть исполнена. Если же говорить о новом произведении без оглядок на протокол, то трудно угадать в нем что-то по-настоящему выдающееся и привлекательное. Достаточно расплывчатое и бесформенное музыкальное высказывание, невнятно начавшееся и также невнятно завершившееся, в котором нет ни мелодического, ни ритмического разнообразия, ни выдумки и красот в собственно оркестровом письме, прозвучало весьма вяло и что называется «без огонька». Разумеется, от траурной музыки ждешь размеренности и печали – но не занудства.

Главный же фигурант вечера – великое произведение гения Италии – поразило неожиданной свежестью и мощью прочтения. Это была достойная компенсация всем пришедшим в зал за стилистически неубедительное и недостаточно отрепетированное исполнение шедевра бельканто полутора неделями ранее. В отличие от оперы Доницетти в Реквиеме Валерий Гергиев находился абсолютно «в своей тарелке» – звучание оркестра и хора было по-караяновски стихийным и экспрессивным, грандиозные тутти, полные апокалиптических красок, сочетались с нежнейшими, проникновенными пиано, осмысленной фразировкой. Поздний Верди весьма родственен музыке, например, Вагнера или Пуччини, а не секрет, что поздний романтизм – наиболее удачный для Гергиева стилистический пласт, что абсолютно подтвердил и данный концерт.

Вечер памяти жертв японской трагедии благодаря участию звездной супружеской пары Ольги Бородиной – Ильдара Абдразакова естественным образом напрашивался на сравнение с концертом годичной давности: 30 мая прошлого года в «Новой опере» по инициативе мариинской четы вердиевский Реквием звучал в память об Ирине Константиновне Архиповой. Если говорить о хоре и оркестре двух театров, то качество коллективов «Новой оперы» и Мариинки сомнений не вызывает, оно сопоставимо по колористическому богатству звучания и так уместному в данной музыке мощи и «жирности» звука. Но с точки зрения интерпретации, дирижерского прочтения, версия Дмитрия Волостникова заметно уступала гергиевской, тем более, что молодому «новооперному» маэстро в последний момент пришлось заменить заболевшего тогдашнего главного дирижера театра Эри Класа. Помимо ренессансной мощи к явному достижению Гергиева стоит отнести превосходные ансамбли солистов между собой (включая и, например, такой экстремальный по сложности, как Agnus Dei), и с хором и оркестром.

Ольга Бородина через год в Москве предстала в такой же превосходной вокальной форме, как и прошлой весной. Феноменальная и (уже можно, пожалуй, так говорить) долгая карьера певицы продолжается ровно и по-прежнему успешно. В прошлом году во всем Реквиеме ей не удалось лишь одно место: не вполне удачно прозвучала верхняя нота во фразе «Liber scriptus proferetur», в остальном же исполнение было по-настоящему выдающимся. В этот раз не было даже и таких мелких помарок: голос певицы звучал насыщенно, мощно, в то же время очень мягко, завораживающе на пиано, вся тесситура произведения была в полной ее власти. Пожалуй, лишь металлического призвука в ее красивом голосе стало чуть больше, чем ранее, но общей картины это не портило. Совершенно очевидно, что и сегодня, через почти четверть века после старта, Бородина остается выдающейся российской певицей, на несколько порядков превосходящей по качеству вокализации все, что может сегодня предложить миру и собственной публике русская вокальная школа в целом.

Для Ильдара Абдразакова вечер в КЗЧ явился несравненно большей удачей, чем выступление в «Новой опере»: голос звучал свежо, выразительно, не буксовал на низах, в нем присутствовали оттенки и властности, и мягкости – разнообразие нюансировки было явлено в полном блеске, и он предстал достойным партнером своей звездной супруги.

Виктория Ястребова и Сергей Семишкур были в целом удачней Ольги Кондиной и Олега Кулько в исполнении прошлого года: первая за счет свежести голоса, второй – за счет интонационной точности. За исключением блеклого нижнего регистра, который так необходим сопрано в Libera me, Ястребова вполне оправдала свою заявку на эту грандиозную музыку: ее голос красив, в этом лирической сопрано достаточно драматических красок для передачи накала страстей в кульминациях, верхним регистром певица пользуется уверенно, ей подвластно и пение на деликатных нюансах, искусство мецца-воче. Тем не менее, до зрелого, осмысленного исполнения этой глубокой музыки еще далеко.

«Недостатки» молодости демонстрировал и Сергей Семишкур, певший в целом аккуратно и старательно, у него не было проблем с верхними нотами, наличествовала точность в ансамблях. Однако была явлена другая «проблема»: сама природа его голоса мало подходит к плакатным вердиевским страстям - тембр бедноват и чересчур пресен, таким голосом можно петь немецкую или французскую музыку (и то – далеко не всю), но не позднего Верди. Из квартета вокалистов именно Семишкур выбивался в плане несоответствия тембра и манеры стилистике произведения.

Несмотря на указанные замечания, концерт можно причислить к выдающимся музыкальным событиям нашего времени. В отличие от многих скоропалительно состряпанных программ Пасхального фестиваля, в Реквиеме были ощутимы отрепетированность, подготовленность, точность исполнения, которые сочетались с работой мысли, с глубокими идеями и настоящими, прочувствованными эмоциями, что смогли предложить мариинские артисты московской публике.

Фото: пресс-служба Московского Пасхального фестиваля

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru