Если в интенсивном многообразии опусов Россини – тридцать восемь опер всего лишь за двадцать лет – сфокусироваться на главном, то им, конечно же, станет «Вильгельм Телль». Благодаря гармонии баланса между речитативами, ариями и хоровыми страницами, музыкальной изобретательности, богатой оркестровке и неспешному, созерцательному финалу (достигающему еще бóльших глубин, чем в «Stabat Mater», появившейся на свет значительно позже), «Вильгельм Телль» снискал признание как один из величайших шедевров своего времени.

Концертные исполнения опер в театре «Ла Монне» итальянский дирижер Эвелино Пидо регулярно осуществляет на протяжении ряда последних лет. В этом году «Вильгельм Телль», работа невероятно масштабная во всех отношениях, потребовала от маэстро небывало огромной отдачи.

«Вильгельм Телль», написанный в 1829 году, – последняя опера Россини, однако, по сравнению с тем, что было до этого, она идет своим собственным путем. Какое место, по-вашему, эта опера занимает в эволюции творчества Россини?

Россини после создания «Вильгельма Телля» прожил еще сорок лет, но более не написал ничего, что выводило бы за жанровую сферу его «Маленькой торжественной мессы» и нескольких тетрадей миниатюр под названием «Грехи старости», не создал ни одной оперы. И поэтому в период наступившего долгого молчания композитора музыковеды ломали голову над тем, что же могло бы появиться на свет в качестве его нового шедевра.

Россини был величайшим из живущих композиторов своего времени, не только в Париже, где он обосновался, но и во всём оперном мире. Бетховен и Вагнер, среди прочих, признали его великим маэстро. Но интригующие ожидания «Вильгельма Телля» всеми этими восторгами лишь только подогревались. Особенно они усилились после успешной премьеры в 1828 году «Немой из Портичи» Обера, которая стала важным поворотным пунктом в истории оперы в Париже, ведь тогда новаторский опус в стиле «большой оперы» испытал свой первый триумф. Вот контекст, в котором Россини сочинял своего «Вильгельма Телля». Огромные усилия, которых потребовало написание этой оперы, несомненно, опустошили его. Россини понял, что когда-либо превзойти успех своего творения ему больше уже не суждено. Образ Вильгельма Телля олицетворял непреклонное стремление к национальной независимости, в то время всё чаще и чаще пробуждавшееся в сердцах и умах, – олицетворял до такой степени, что либретто оперы смогло легко встать в ногу со временем как в политическом, так и в социальном аспекте. Для меня эта опера – ориентир в истории музыки: незыблемая и величественная, как храм, она возвышается и доминирует над своим окружением. Каждая нота в ней важна! Конечно, арии и ансамбли захватывают наше внимание, но речитативы в сопровождении оркестра, музыка которых – волнующе ярка и расцвечена нюансами, просто великолепны!

В этом и есть ее отличие от других опер композитора?

Да, это было необычно для него! Конечно, речь шла о «большой опере», ведь Россини жил в Париже, где «большая опера» впервые и увидела свет рампы. Вот почему он написал эту оперу на французском. При этом он обогатил музыку новым качеством. Конечно, он уже был автором таких опер, как «Граф Ори», «Осада Коринфа» и «Моисей и Фараон», но с этим сочинением всё было иначе, и все были в страшном нетерпении, желая услышать ее…

После премьеры это сочинение стало чрезвычайно популярным, но оно мало где исполняется сегодня. Почему?

Причина очевидна. Чрезвычайная временнáя протяженность и весьма претенциозные требования к огромному составу исполнителей означают, что замахиваться на театральную постановку всегда слишком дорого. Вот почему мы и решили осуществить концертную версию. На исторической премьере в главных партиях выступил ряд величайших певцов того периода – тенор Адольф Нурри был Арнольдом, Лаура Чинти-Даморо пела Матильду, а Анри Бернар исполнил главную партию. Вот и сегодня мы обратились к некоторым из наиболее значимых исполнителей, певцам, которых мы просто не смогли бы заполучить на тот длительный период подготовки премьеры, который бы неизбежно потребовала театральная постановка.

Этой опере будет комфортно в концертной версии?

В любом случае, это «большая опера», и таковой она останется всегда, но, безусловно, сценическая версия привнесла бы в нее еще одно измерение. И всё же концертное исполнение, по крайней мере, дает публике шанс сосредоточиться исключительно на музыке, равно как и обеспечивает надежность и качество предъявленного певцами вокального уровня.

Такая масштабная работа требует широкого диапазона голосов и большого оркестра. Это не является для дирижера испытанием, вызовом?

Да. Конечно, это так. Но в то же время это подлинное наслаждение! Я повторюсь: эта опера невероятно красива. Возьмите, к примеру, увертюру: Россини оперирует здесь с таким многообразием уровней! И среди них – изумительное соло для виолончели. Он, таким образом, преподает урок всем композиторам, даже Верди! В этой партитуре – мощная энергия, прекрасные мелодии и поразительные гармонии, не говоря уже о великолепных хоровых и оркестровых страницах. Наряду с певцами, хор и оркестр также должны быть названы среди звезд этой оперы! «Вильгельм Телль» – чрезвычайно сложная партитура, но, очаровывая каждого из нас, а не только меня, она ставит подлинно сложные исполнительские задачи. Музыка настолько красива, что я не могу представить себе слушателя, не увлекаемого ею!

Само собой разумеется, что для этого проекта оригинальную французскую версию вы предпочли вторичной итальянской…

Конечно, но итальянской версией я уже дирижировал ранее. Сейчас же – это первый раз, когда я намерен обратиться к оригинальной французской редакции, поэтому это также будет для меня впервые! Но, конечно, музыка остается при этом той же самой…

Однако, с точки зрения огромной продолжительности сочинения, ваше решение сделать полную версию без купюр не выглядит очевидным!

Мы лишь сделали сокращения, которые в свое время позволял сам Россини. Хотя этим своим опусом он никогда не дирижировал, ему, определенно, доводилось присутствовать на репетициях и соглашаться на купюры, которые диктовались прокатной практикой того времени. После премьеры он и сам пришел к выводу, что надо сделать некоторые дополнительные сокращения. Фактически, Россини создал свое сочинение таким, каким желал его видеть, но при этом всегда был открыт для изменений. И он также должен был принимать во внимание возможности и голосовые пределы певцов…

Есть ли особые аспекты, которые вы считаете важными в этой работе, а также в россиниевском репертуаре в целом?

Для начала мы должны отличать Россини серьезного от Россини комического. Большинство дирижеров подходит к обоим полюсам одинаково, хотя звучание в одном случае не есть звучание в другом! В комических опусах Россини всё должно быть более прозрачным, а стаккато – сверкающим, искрящимся. Стаккато в его серьезных опусах должно играться уже а la corda, что приведет к гармонически более обогащенному акценту звучания. Смычковая техника скрипачей также должна различаться, так она ответственна за фразировку, варьируемую в соответствии с особенностями жанра. В то же время партитура «Вильгельма Телля» явно французская: сольные эпизоды главной партии не соответствуют итальянскому стилю «речитатив – ария – кабалетта», но уже используют структуру французского стиля «большой оперы». Наряду с этим мы легко пленяемся и музыкой балета, которой в то время наслаждались французы. И этот французский аспект определяет не только форму музыки, но и ее тембральную окраску.

Сегодня оркестровым инструментам уже не присущ тот же самый тембр и интенсивность звучания, которыми они обладали в эпоху Россини. Это создает какие-либо проблемы баланса?

Нет. Даже притом, что наше сегодняшнее фортиссимо иное, нежели было у инструментов современных Россини, его проявление – то же самое. Важно поддерживать требуемый уровень, но смягчать динамическую мощь, чтобы не заглушать голоса. Конечно, музыка – это также и некая вертикаль: до некоторой степени фортиссимо возможно у деревянных духовых, но в случае медных это, прежде всего, окраска звука, которая очень важна, и штриха меццо форте часто достаточно, чтобы добиться необходимого тембра. То же самое – и для ударных. И поэтому очень важно, чтобы оркестр позитивно откликался на всё это.

Вы излучаете невероятный энтузиазм в отношении этой музыки…

Я уже сказал: для меня это храм! Позвольте привести один пример. Я считаю, что финал этой оперы – одна из самых красивых музыкальных пьес, когда-либо написанных в мире. Используя простейшие приемы (остинато трех разнородных звучаний, фиоритуру и тему песни свободы), Россини создал Небесную музыку. Это больше не Россини, это Бог!

Интервью: Рейндер Полс (Reinder Pols)
Перевод с английского Игоря Корябина

Примечание переводчика:

Данное интервью опубликовано в журнале «MMM» («MONNAIE MUNT MAGAZINE», № 24, февраль – апрель 2014) – официальном двуязычном печатном издании театра «Ла Монне» / «Де Мюнт» (языки французский и нидерландский). Англоязычная версия интервью опубликована на официальном сайте театра «Ла Монне» / «Де Мюнт».

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru