Сегодня наряду с рецензией на премьеру «Аиды» в лондонском «Ковент-Гардене» мы печатаем интервью с исполнительницей партии Амнерис, всемирно знаменитой русской певицей Ольгой Бородиной, которое взяла в британской столице наш корреспондент Людмила Яблокова накануне премьеры.

Факт среди журналистов – известный! Ольга Бородина, всемирно-известная оперная певица, не любит давать интервью. Мне не удалось связаться с ней в ноябре-декабре прошлого года, когда Ольга приезжала в Лондон, в Royal Opera Нouse. Я практически отчаялась добиться ее согласия и сейчас, когда на той же сцене она поет Амнерис в «Аиде». «Ольга очень занята! Ольга не совсем здорова!» - получала я один отказ за другим.  Если бы не содействие родителей друга моего сына, вряд ли появилось на свет это эксклюзивное интервью.

— Простите, что поздно! - первое, что сказала Ольга. - Доктор только что ушел!

Простите и вы, уважаемый читатель, но тему эту, хотя я представляю, что к ней может быть определенный интерес, мы обсуждать не будем. Просто пожелаем Ольге здоровья! Общение с ней (недолгое, к сожалению) так же,  как и ее манера общения – простая, откровенная, без звездных выкрутасов, оставили очень приятное впечатление.  А разговор мы начали, конечно же, с последней новости - Ольга и ее муж Ильдар Абдразаков  получили «Грэмми», главный приз Американской музыкальной академии, за исполнение «Реквиема» Верди.

— На самом деле, мы ничего не ждали. Ильдар – надеялся, в отличие от меня. Я – нет! Так мне легче жить! Но когда с утра – мы сами не смотрели телевизор и не слушали новости - нас разбудили многочисленные звонки, а потом целый день звонили друзья и коллеги... Такого, признаться, никогда в моей жизни не было! И это внимание, на самом деле, очень приятно. Конечно же, это большая честь, даже быть просто номинированными на «Грэмми». Но, к  сожалению, статуэтки нам не достанется. Их получили дирижер, хормейстер и звукорежиссер. Нам же обещали выслать сертификаты...

Ольга, вы окончательно покорили Запад в девяностых годах?

— На самом деле я начала выступать гораздо раньше. Я пришла в театр...Это был 87-ой год. Трудное было время. Зарплаты были очень маленькие, работать приходилось очень много. Первые десять лет я фактически жила в театре. Но в том же году я приняла участие в XII Всесоюзном конкурсе молодых вокалистов имени М.И. Глинки и получила вместе с Д. Хворостовским первую премию.  Затем был международный конкурс имени выдающейся американской певицы Розы Понсель в Америке.

А в 1989 году вы  стали обладательницей "Гран-при" и особого приза "лучшего колоратурного меццо-сопрано" на Международном конкурсе имени Франсиско Виньяса в Барселоне.  Скажите, а сегодня молодым певцам легче пробиваться?

— Я бы сказала, что легче. Потому что трудности-то - они были всегда, но нас муштровали со страшной силой, мы набирались мастерства постепенно, а сегодняшняя молодежь еще не успеет «оформиться», а уже спешит работать где-то за границей... И сразу же становятся «великими». С одной стороны, да, сейчас все намного проще,  с другой стороны – плохо, потому что уровень и качество исполнения страдают от этого.

Я знаю, что семь или восемь лет назад вас уже приглашали петь в «Ковент-Гардене» в "Аиде". Но я также слышала, что вы отказались тогда от участия в этой постановке... Расскажите, пожалуйста, об этом.

— Тогда моя вина была в том, что я не посмотрела постановку,  хотя такая возможность была. Я, так сказать, не догадалась  «примерить» ее к себе. Я тогда только родила в Лондоне младшего сына, и уже через месяц должна была петь здесь в «Борисе Годунове», а потом – в  «Аиде» Роберта Уилсона. Когда я дала согласие на участие в его постановке, мне как–то в голову не пришло, что меня что-то может возмутить до такой степени, что я смогу отказаться от роли. Но когда я пришла на репетицию и посмотрела, что там происходит, я поняла – не могу! Столь негативной реакции я сама от себя не ожидала.

А что же там происходило?

— Все постановки Уилсона очень типичны и очень похожи друг на друга. (Это правда, уже после интервью я нашла на You tube несколько музыкальных отрывков и поняла, о чем говорила Ольга). У него не певцы, а манекены, роботы, поведение на сцене которых совершенно никак не связано ни с текстом, ни с темой... Примерно так. Меняется свет, и мы должны на определенной фразе повернуть руку или голову, опустить руку, отойти на три шага назад...и т.д. Причем, все эти движения – необоснованны. Я за первую репетицию выучила все эти дурацкие манипуляции. А потом все-таки сказала: «Вы извините меня, пожалуйста, я не могу участвовать в этой постановке, потому что я этого не по-ни-ма-ю!».

И я действительно так думаю: когда певцу не нравится что-то в спектакле, лучше и не браться. Потому что он никогда не сможет  сыграть свою роль хорошо. А я из тех людей, кто на сцене делает максимум возможного. Этот максимум тоже может быть разным – мы все живые люди, правильно? И годы идут, и голос меняется, и болезни всякие...

Вас пытались переубедить?

— Мне сказали: «Подожди, порепетируешь две недели, и... привыкнешь». Но я ответила, что я репетировать – не буду, и привыкать к этому я не хочу! Что мне эта постановка не нравится категорически! На меня, конечно, страшно разозлились, потом все-таки мне позвонили. «Что скажешь?», - спросили.

Сказать мне было нечего, и после этого – естественно... Я несколько лет не пела в «Ковент-Гардене». Премьеру той «Аиды» восприняли, однако, неоднозначно. Многие английские газеты напечатали критические отклики, где было написано, что единственный человек, который правильно сделал, что не стал участвовать в этой постановке, была Ольга Бородина.

Но теперь вы снова в Лондоне и будете петь Амнерис в «Аиде». Чем было мотивировано ваше согласие?

— Меня убедили, зная мои вкусы, что - стопроцентно -  мне понравится новая постановка и ...Никаких проблем не будет. Хотя, мой муж недавно спросил: «А ты хоть знаешь, как выглядит Амнерис?», - и посмотрел на меня так, загадочно! «А что такое?» - поинтересовалась я. «Да, нет, ты посмотри!» - ответил Ильдар.

Открываю Интернет, и - что я вижу?  Я вижу совершенно жуткую фотографию певицы, которая пела до меня... Какое-то чудовище, лысое, лицо – в непонятно-какой раскраске. Однако, мне было сказано: не волнуйся, ты будешь довольна! Что, собственно, и происходит! Хотя какие-то кровожадные сцены я  все-таки не приемлю и в этой постановке: я считаю, эпизоды с жертвоприношением, обилием крови, обилием полуголых женщин с голой грудью абсолютно  никакого отношения не имеют ни к тому времени, ни к этой музыке, ни к этой теме.

Значит, репетиции уже  идут?

— Да, премьера совсем скоро. Мне кажется, что, несмотря на отдельные эпизоды, опера должна получиться. И Дэвид Мак-Викар - хороший режиссер. У него недавно была новая, совершенно замечательная постановка «Адриенны Лекуврер».

«Адриенна Лекуврер» - до сих пор забыть не могу! Мне очень понравилась эта опера. И Вы пели замечательно! Я заметила, что только Ваш выход на сцену сопровождался аплодисментами.

— Не знаю, не знаю, не заметила! (Смеется!)

Ольга, я пытаюсь выяснить для себя один вопрос... Мне кажется, что традиционный театр с его труппой, дирижером, примадонной остался только в провинции.

— Совсем нет! И Мариинский театр такой, и Большой театр такой. А это совсем не провинция!

Конечно, нет! Но посмотрите, в Лондоне, например, на сцене Королевской оперы выступают "созвездия" - съехались, отрепетировали, отыграли 6-12 спектаклей, разъехались. Зритель от этого только выигрывает! Лондонский зритель, а московский, петербургский, тбилисский?

— Я периодически возвращаюсь в Мариинский театр. Ильдар – тоже! Каждый раз на фестиваль «Белые ночи» Валерий Гергиев приглашает  известных певцов из разных стран. Хотя, конечно, приглашать знаменитостей - не просто. Это со многим связано - с финансовыми трудностями, загруженностью певцов. Но я знаю, что многие солисты Мариинки и не только, которые работают за границей,  все-таки возвращаются в свои родные театры. Еще в Мариинском театре есть Академия молодых певцов, где воспитываются молодые таланты.

А вы когда-нибудь будете писать мемуары? Ведь вы пели на одной сцене с самим Лучано Паваротти, вас высоко оценили певцы мирового класса - Пласидо Доминго, Мирелла Френи...

— Когда я приехала сюда, на Запад,  в первый раз - одна, без театра,  конечно, я начала приобретать многое... Этот процесс совершенствования шел столь интенсивно, и все только потому, что рядом были великие певцы современности. Пласидо – он до сих пор остается для меня величайшим тенором. Я очень многому у него научилась. Я много общалась с ним, мы вместе работали в  таких операх как «Самсон и Далила»,  «Адриенна Лекуврер». Общение с такими известными, не боюсь сказать, великими певцами и дирижерами, без сомнения, формировало меня как личность, как певицу.

Находясь на оперном  Олимпе – от чего все-таки приходится отказываться?

— Да, я о себе так и не думаю, что я где-то там, на небосклоне... – с недоумением ответила Ольга.  (Ее склонность к иронии, самокритике, незатасканному слову и полное отсутствие «звездной» болезни вызывает искреннюю симпатию.  А ведь если бы я только перечислила все ее регалии, титулы, звания и награды, это интервью было бы гораздо длиннее).

— К счастью, – продолжает она невозмутимо, - все время есть возможность, как говорится, повышать квалификацию, совершенствоваться! А отказываться приходится на сегодняшний момент от той музыки, которую – и я это осознаю - петь уже больше не могу. В силу многих причин.

Я начинала как россиниевская певица,  и это был для меня необыкновенный опыт. Я всегда считала себя трагической певицей, но «Итальянка в Алжире»  изменила мой имидж. В Америке потом газеты писали, что это чуть ли не лучшая моя роль, то есть они считают, что как комическая актриса  я лучше, чем драматическая. Это было даже смешно!

Ольга, я так понимаю, что Лондон дорог вам не только тем, что здесь находится «Ковент-Гарден»? Вы сказали, что в Лондоне родился ваш младший сын.

— И мой средний сын тоже родился здесь – в госпитале Святой Марии. Мы провели здесь не так давно с мальчиками две недели.

Вы привезли их сюда, чтобы показать им их родной город?

— Да. Получается, что так. Мы ходили по музеям, гуляли в парках. Лондон – один из красивейших городов мира. Они ходили здесь с открытыми ртами, хотя – где они только не были - и в Америке, и в Италии, конечно. Мы очень часто берем их с собой. Жаль, что им обоим удалось заболеть здесь гриппом.  Но, несмотря на это, мальчики были в диком восторге!

Ольга, ваша жизнь, мне видится, весьма насыщенной и состоявшейся. Вы - прославленная певица, мама троих сыновей, жена известного оперного певца... Но – нелегка ведь ваша тройная ноша? Кому-то и одна ипостась покажется запредельной. Как все удается? Где вы находите себе отдохновение – от той же сцены, репетиций, многочисленных перелетов, гостиниц, не говорю – от мужа и сыновей?..

— Вот уже шесть лет, как мы купили дом в Италии, в Тоскане, чтобы в летнее время, на два-три месяца (не всегда получается три) отдыхать там. Там много солнца, а у нас на севере его явно не хватает. Только своя семья, мамы и друзья наши приезжают.

Так что помимо нашей безумной, но любимой работы, из-за которой мы редко видим детей, да и самим хотелось бы видеться чаще – Ильдар, например, сейчас, в Италии, в Турине, поет новую постановку оперы Верди «Сицилийская вечерня», я - в Англии, в «Ковент-Гардене» -  у нас есть дача на берегу синего-синего моря. Там хорошо. Там отдыхаю... Когда могу! (Смеется!)

Ольга, а вы помните, как все началось?

— Я всегда хотела петь! И как мне мама рассказывала - я очень любила петь на людях. Невозможно было сесть ни в трамвай, ни в автобус со мной. Я тут же начинала петь. Но с того возраста, как я себя помню, я была очень стеснительная, и мне нелегко было избавиться от этого комплекса. Но желание петь  было очень большое, и я уговорила маму отдать меня в хор во Дворец пионеров. Она возить меня туда не могла, я сама на метро ездила. Потом я поступила в училище, со второго раза, в консерваторию меня только с третьего приняли... (не смешно ли?).

Я конечно, не надеялась, что я буду известной певицей, что у меня будут звания и награды... К каждой роли я относилась и отношусь серьезно! Когда я была не готова, я отказывалась. И жизнь подтверждала мою правоту! Я всегда была очень разборчива в репертуаре (всему свое время!- говорила я себе), как бы меня не заставляли-уговаривали.

Я шла – и иду - по жизни очень спокойно и ровно. Меня ругали раньше, мне говорили, что ты ленива, что ты можешь добиться большего. Но – мне не нужно было славы! Я хочу делать свое дело, и делаю его, не торопясь. Медленно, верно, с расстановкой!

Беседовала Людмила Яблокова, Лондон

На фото:
Ольга Бородина

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru