Когда занавес поднимается, бал в разгаре. Всюду раздаются звуки танцев, как в далекие времена огромных празднеств. Но в обветшалой гостиной разворачивается последняя страница истории этого дома. В этом безыскусном мире социальные условности затушеваны благодаря утонченности Любы, хозяйки дома. Покинув этот дом пять лет назад, после ужасной гибели сына Гриши, чтобы не поддаваться охватившей ее скорби, она отдается на волю праздной жизни на Лазурном побережье и влюбляется как безумная. Возвращаясь в этот дом, из которого она вырвалась, она лелеет одну-единственную мысль: как отсюда уехать. В этой атмосфере, которую трудно выносить, нет ничего, что бы стало вновь таким же, как прежде. Вишневый сад только что продали. Воспоминания накатывают волнами. Те, кто жил здесь во всей простоте, пытаются замаскировать обманутые ожидания перед неизбежным расставанием. Чтобы забыть ситуацию, в которой они оказались, все отдаются круговерти танцев на этом последнем балу.

Пролог оперы и двенадцать сцен, разделенных на два акта, разворачиваются во время бала. В прологе каждый из десяти персонажей выражает в единственной фразе свои интимные отношения с домом. Зыбкость стиля и быстрый ритм музыкальных формул соотносятся с беззаботностью, царящей на первых страницах пьесы Чехова в тот момент, когда все ждут возвращения Любы из Парижа. Легкомыслие прикрывает прошлое, которое трудно воссоздать. Наложение друг на друга десяти монологов, оркестра и музыки на сцене, непривычный комплекс для первых страниц оперы, останавливает действие и отсрочивает очевидность катастрофы, связанной с вишневым садом. Нанизывание друг на друга коротких фраз, которые без конца повторяются, подчеркивает поведение протагонистов, не желающих слышать доводы того, кто только что купил дом, в котором его отец был слугой, этого хама Лопахина.

Каждая роль обладает специфическим вокальным «колером» и стилем, проявляющемся в мелодических и ритмических особенностях. Например, фразы Ани опираются на ее позитивное отношение к другим. Это современная девушка, оптимистичная, полная надежд, которая самим присутствием убеждает в своей уместности весь мир. Ведь именно она отправилась за матерью в Париж. Если Аня не всегда понимает тонкостей в тех речах, которые слышит, тем не менее она уже усвоила, что людьми в этом мире управляют конфликты. Легкость, с которой Аня выражает свое мнение, ассоциируется с виртуозностью пассажей, которые выводит колоратурный голос. Напротив, пение Вари меланхолично, отмечено почти полной безысходностью, и крайние регистры, к которым она то и дело прибегает, показывают ее душевное расстройство. Ее будущее, как ей самой кажется, безнадежно. Она сердится на себя за то, что не может принять свое положение удочеренной, и за то, что не решается сказать Лопахину о своей любви к нему. Варе хотелось бы выйти замуж, растить детей, но без приданого, утверждает она, сама до конца не веря в это, такое невозможно. С досады она пускается в экзальтированную набожность и дает себя соблазнить ложным блеском церковного обряда. Ее способ поклонения иконам — это попытки компенсировать свои горести.

Гувернантка Шарлотта, у которой нет удостоверения личности и которая будто бы сама не знает своего возраста, постоянно обращается с вопросами к самой себе совсем по-иному. Она старается воспринимать жизнь с позитивной стороны, определяя свое существование через параллель с мыльным пузырем. Неуверенная в своем положении, Шарлотта показывает фокусы, которым научилась в детстве, когда родители возили ее с ярмарки на ярмарку, не занимаясь ее обучением. Она и не думала, что найдет в России такой мир без правил, к которому она не смогла приспособиться. Немка по происхождению, Шарлотта напичкивает свою речь словами из родного языка, что делает ее выговор достаточно комичным. Скрытые цитаты, которые слышны в музыке, подтверждают тот факт, что ей не удается выйти в дамки, потому что никто не принимает всерьез ее высказывания. Проявляя необычайную нервозность, особенно при общении с мужчинами, она готова на все, даже плясать канкан, лишь для того, чтобы показать свои ноги. Поручить эту роль басу буффо значит произвести как раз такое смещение, которое позволяет настоять на комической стороне персонажа, мечущегося на границе с патетическим и гротескным.

Дуняша мечтательница. Прислуживая в этом доме с детства, она подражает Ане, своей ровеснице, и утверждает, что утратила привычки простонародной жизни. Вопреки очевидности, она воображает, будто Яша, молодой лакей, сын крестьянки, влюблен в нее и напускает на себя важный вид только для того, чтобы убедить ее в этом. Вокальный стиль Дуняши характеризуется жалобностью, а тип голоса — контральто — показывает, что в последнее время она утратила девичью чистоту. Ее фразы поддерживаются повторяющимися формулами, которые утяжеляют несколько комичный и скучноватый характер персонажа, запутавшегося в своих эмоциях.

В сцене воспоминаний, посвященной Грише, выражение пения ясное и веселое. Мелодии напоминают детские песенки своими простыми оборотами и искренними тональностями. Без Гриши больше нет веселья, нет жизни в этом доме, и утрата интереса Любы к дому во многом связана с тем, что она повсюду находит здесь напоминания о своем сыне. Она разделяет память о Грише с дочерьми в меланхоличном терцете amoroso, вдохновленном страницей из музыки Чайковского. Может быть, если бы Гриша не погиб, Люба осталась бы здесь. Артистичная в манере поведения, беспечно пренебрегающая своими семейными обязанностями, она с равнодушием наблюдала, как растут ее долги, в результате чего и дом оказался под ударом. У Любы нет ни чувства поражения, ни сожалений из-за того, что она уезжает из России, потому что в этом контексте она не чувствует себя привязанной к кому бы то ни было, даже к дочерям. Для нее эта страница перевернута. Находясь в рабстве у хаотических чувств и импульсов, с которыми она не справляется, она одержима страстью к любовнику, которого оставила во Франции и который мучает ее издалека. Пение Любы разворачивается в широких лирических фразах на протяжении трех сцен, в которых она дает ход свободе своих желаний. Она ведома ностальгией и химерами, в бессмысленности которых уже убедилась.

Вишневый сад это мир женщин, созданный для женщин. Хор из шестнадцати женских голосов стал фундаментом для распределения вокальных красок оперы. Сочиненный таким образом, как средство, исключающее большой хор, он делает более интимной манеру общения в пространстве. То появляясь на сцене, то подавая голоса из-за кулис, эти сборщицы вишен символизируют душу места. Некоторые интерлюдии призваны создать определенный акустический эффект, как голоса, которые поют где-то далеко, в лесу. В других создается впечатление, будто мы слышим музыку, уже знакомую прежде. Между тем у мелодий нет определенного источника, если только не считать таковым совершенно воображаемый народный стиль.

Яша — прагматичный юноша, хотя его прагматизм не всегда дает положительные результаты. Он понял, что можно сделать карьеру в мире, который не уйдет из его рук, и занять выгодную позицию. Раздираемый противоречивыми чувствами в связи со своим социальным положением, он воображает, что Люба могла бы стать его любовницей просто потому, что он сопровождал ее во Францию. Он питает иллюзию, что в какой-то момент она может ему уступить, но он не понимает, что ее раздирает тоска по французскому любовнику. Пение Яши почти высокомерно. Нервный ритмический мотив, повторяемый несколько раз на протяжении его сцены, выражает одержимость в стремлении настоять на своем. Он никогда не слышит того, что ему говорят, и показывает чрезвычайную жестокость к особенно незащищенным. «Хватить хныкать!» — резко бросает он Дуняше, и это фраза раздраженного любовника. Яша -банальный тип, слабость которого проявляется в ограниченности кругозора.

Напротив, Лёня — своего рода плейбой, фигура нередкая на московских балах, который довольствовался исключительно светской жизнью, не найдя в том никакой выгоды, утратив навсегда всяческие желания. В юности у них с сестрой сформировалась любовная связь, и Люба представляет для него идеальную женщину. Фирс обращается с ним как с мальчиком, которого он постоянно хочет наставить на правильный путь, но напрасно. Разочарованный, но не впавший в отчаяние, бездеятельный, Лёня охвачен тоской, но, чтобы отвлечься, предается своей единственной страсти — бильярду. Его поверхностные мысли выражаются в пении, которое переходит от коротких легкомысленных фраз к большим лирическим выплескам.

Новый бесспорный владелец дома, в котором его отец был крепостным, Лопахин одержим желанием доказать свою значимость тем людям, которые знают про него всё. Он не понимает, что для их утонченного и элегантного мира он навсегда останется чужим. Не получивший должного образования, Лопахин всякий раз, когда берет слово, выражается при помощи неуклюжих слов, которые он не может контролировать. Желая оправдаться, он ставит других перед крахом. Его страстное отношение к Любе, осложненное имеющимися в его распоряжении деньгами, делает из него ее врага. В последней сцене Лопахин пытается убедить Любу в том, что он мог бы стать ее спасителем, но он запутывается в своих фразах, и Люба не может видеть в нем кого-то иного, кроме мужичка, каковым он всегда был. Его пение победительно, почти вульгарно из-за желания казаться слишком героическим.

Фирс, этот ангел-хранитель дома, — человек без возраста, чей голос не принадлежит ни женщине, ни мужчине. Роль написана для меццо-сопрано, чтобы подчеркнуть это неопределенное колебание тембра. Старый слуга предается воспоминаниям в оптимистическом тоне, который тем не менее переходит из одного крайнего состояния в другое, от радости к меланхолии, от сдержанной боли к разливу чувств. Будучи своего рода барометром, измеряющим сложности отношений между персонажами, Фирс выражает беспокойство, видя, как этот дом уходит в никуда. За счет нежного, разнообразного по экспрессии пения все, что он рассказывает, как бы превращается в фильм, который прокручивают перед нами. Вместе с ним мы вспоминаем, как отец Любы ездил в Париж, мы слышим колокольный звон в Кремле или тот звон, который сопровождает деревенскую свадебку у Стравинского, мы слышим прежде всего описания рецептов, по которым варили вишневое варенье ... И еще мы слышим звуки ветряных колоколов, которые похожи на удары по стволам вишен, мы слышим игру гармоники из конца первого действия, когда вспоминают считалки для Гриши. Эпилог, ввиду присутствия ребенка, понимается как флэш-бэк, чтобы поместить действие оперы в определенное время. Этот театральный эффект располагает в перспективе историю, которая только что прошла перед нами. Часть семьи играет в прятки в саду. В этом идиллическом прошлом никто и вообразить себе не может, что это имение когда-нибудь может быть продано и разделено на доли для дачников. Невинный Гриша, который ловит бабочек, напоминает Иньольда в «Пеллеасе и Мелизанде». Он выражает собой сублимацию счастья. Фирс, который смотрит, как перед ним разворачивается жизнь других людей, попадает таким образом в свое одиночество.

В общей структуре оперы не исчезающая сценическая музыка замыслена для артикуляции формы, постоянно находящейся в движении. По большей части наложенная на другие звуковые уровни (оркестр и голоса), она тем не менее не представляет собой реалистическую иллюстрацию действия (бал), но составляет часть драматургии произведения. Если у Чехова, за неимением средств, на скорую руку приглашают еврейский оркестрик (четыре скрипки, флейта и контрабас), здесь двенадцать музыкантов, которые играют вовсе не за кулисами, а на сцене. Их игра не отличается особой тщательностью, у них встречаются фальшивые ноты — и это указано в партитуре! В этой фрагментированной музыке можно различить и вальс, и мазурку, и фокстрот, и канкан, причем типично монмартрский, эксцентричный ритм которого и некоторые мелодические куски вдохновлены страницами «Бала-маскарада» Верди. Лиризм отдельных пассажей, зависания, оттяжки, подвывания на темы знакомых арий дают особую суггестивную форму почерку этой сценической музыки, которая отражает золотой век давно прошедших вечеров.

В этом произведении никто не хочет вести долгие речи, утаивая свои чувства в момент, когда покидает дом, где скопилось столько воспоминаний, где наслаиваются одна на другую разные сцены. Зоны молчания, заполняющего пространство, начинены организованным внутренним движением — с целью обмануть время. Вишневый сад, как решено, должен исчезнуть. Перед этой неизбежной ситуацией каждому надлежит сделать свой выбор. Мир эволюционирует, общество меняется, даже если социальная несправедливость продолжает существовать. Но в этом нет ничего драматического, и автор пьесы-первоисточника Антон Павлович Чехов из своей добровольной ссылки в Ялте хотел, чтобы это его произведение воспринималось и исполнялось как комедия. Так погрузимся же в летнюю беспечность эпилога, станем ловить бабочек вместе с Гришей и играть в прятки в саду, который никогда не продадут и который надолго еще останется нашим вишневым садом.

Перевод Алексея Парина

Источник: буклет к мировой премьере оперы в Большом театре.

На фото:
Филипп Фенелон

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru