Если бы можно было вспомнить всю свою жизнь, словно огромный гобелен, последовательно и связно, а не просто разнообразные и иногда совершенно не связанные эпизоды! Но любые воспоминания драгоценны и хрупки, и с ними должно обращаться осторожно, а то они исчезнут из памяти.

В гражданской войне наступило затишье, и мы приехали к отцу в Петроград. Постепенно жизнь начала входить в нормальное русло. Мы сняли очень приятную квартиру на одном из островов, и, похоже, у нас появилась надежда. Моя сестра Майя пошла в школу и начала изучать английский и немецкий языки, но, к сожалению, я не могла пойти с ней, потому что в школу брали только с восьми лет. Жизнь в Петрограде в те краткие годы между старым и новым, должно быть, была очень увлекательной для ребенка моего возраста. Странно, но несмотря на весь хаос, город сохранил изумительную аристократичность, готовую ожить, словно по взмаху какой-то волшебной палочки.

Может быть, именно поэтому я еще помню свои визиты в знаменитую кондитерскую под названием "Лор" на Невском проспекте, которая чудом пережила Революцию и восстановила былую славу? Ее торты и пироги вошли в легенды, и, помню, я ела их, не снимая перчаток, прямо у прилавка - мне было тогда шесть лет. Для ребенка, который вырос без сахара, это было фантастическое угощение. Мне все время хотелось сладкого, и я, бывало, часто облизывала бутылку жидкого сахарина.
Мороженое было еще одним чудом. Русские сорта были и по-прежнему остаются несравненными - моим любимым было клюквенное. Уличные продавцы клали шарик мороженого на бумажное блюдце с крохотной ложечкой с длинной рукояткой, и я не двигалась с места, решив добыть себе такой шарик любым способом. Я способна была куда угодно пойти с любым незнакомцем, который предложил бы мне это лакомство. Иногда я так и делала!

Мама, как всегда альтруистичная, продолжала давать всем желающим уроки фортепиано. Платили ей, как обычно, кто чем мог - один ученик пришел с чем-то живым и пинающимся, завернутым в полотенце, и вручил ей. Это оказался очаровательный козленок, всего нескольких недель от роду. Естественно, он меня заворожил, но моя радость была недолгой: животное яростно сосало все, что попадется, и самозабвенно лягалось задними ногами, круша все подряд. Так что вскоре козленок исчез - куда, я так и не узнала.

Мой отец изобрел совершенно необыкновенный способ гулять по городу зимой. Я никогда не видела с тех пор ничего подобного - должно быть, отец его придумал и сделал сам. Это был высокий стул с подлокотниками, поставленный на металлические полосы около трех метров длиной, которые как полозья скользили по льду и снегу. Я сидела в нем, а отец ставил левую ногу на левую полосу и отталкивался правой. Кататься по ледяной дороге между транспортом и пешеходами было очень весело и для привилегированного пассажира, и для "водителя".

Еще веселее было кататься через Неву, так крепко замерзшую, что по ее поверхности провели трамвайную колею. Таким образом, река стала центром городской активности. То там, то сям можно было видеть закутанные фигуры, сидевшие на складных стульях и наблюдавшие за удочками, опущенными в специально проверченные для этой цели дырочки во льду. Я слышала, что рыба, пойманная в реке, была большим лакомством и высоко ценилась.

На окраине города на берегу реки находился лодочный клуб "Ройял эрроу". По выходным там яблоку было негде упасть. Много лет тому назад мой отец был членом клуба, и когда в начале двадцатых годов клуб ожил, отец снова повстречал там многих своих старых приятелей. К этому времени Майя была хорошей пловчихой, но я каменела от воды. В Неве были сильные течения, и множество рассказов о несчастных случаях отнюдь не помогали мне избавиться от страха. Хуже того, Майя внушила мне, что зловеще выглядевшие черные волноломы на реке на самом деле были людскими душами, в наказание за грехи превращенными в балки. Поверьте мне, когда ей нужно было наполнить мою душу священным ужасом, она бывала очень убедительна.

Мой отец, которому судьба вместо двух сыновей даровала двух дочерей, настроен был сделать из меня "мужчину". Вот так начался ритуал окунания, который я до сих пор вспоминаю с большим огорчением. Держа меня за запястья, он окунал меня в реку, не слушая моих паникующих воплей, которые скоро превратились в протестующее бульканье, и держал меня под водой в течение нескольких секунд. С каждым разом он держал меня под водой немного дольше. Это делалось на виду у всех, что для очень застенчивого ребенка было сущим адом. Целью этого упражнения было научить меня плавать, но неудивительно, что результат был прямо противоположным. Я не помню, присутствовала ли моя мать когда-либо при этих водных процедурах, и я уверена, что она бы не позволила так меня унижать.

Один из членов клуба был очень яркой натурой французского происхождения, ему было, должно быть, лет пятьдесят. Он был фанатиком свежего воздуха, и я не помню, чтобы он когда-либо нормально одевался - круглый год ходил в безрукавке, шортах и парусиновых туфлях. Даже в середине зимы, когда отец и я катались по городу на наших чудесных санях-стуле, мы видели его раздетым, и все его тело было густо-пурпурного цвета. Недовольный этим, он также установил местный рекорд по пребыванию под водой, и все время пытался его побить.

Однажды он решил побить свой собственный рекорд еще раз, и мой отец был одним из свидетелей. Он исчез под поверхностью реки и не показывался куда дольше, чем обычно, и отец обеспокоился, крича, чтобы он всплыл. Но нигде не было никаких признаков рекордсмена, и несколько наблюдателей нырнули за ним. Через несколько минут они всплыли с его бессильным телом. Он то ли попал в сильное подводное течение, которое не позволило ему всплыть, то ли у него случился в воде сердечный приступ.

Все это не слишком-то подогревало мой интерес к плаванию, так же, как и огромный циклон, который я однажды увидела мчащимся с огромной скоростью вдоль берегов реки. Страх перед водой меня так никогда и не оставил, и к моему глубокому сожалению, искусство плавания не давалось мне всю жизнь. Но, довольно странно, я могу держаться на воде. И потом, если только рядом был кто-нибудь, кто мог помочь мне встать на ноги, я радостно изображала из себя поплавок всякий раз, когда попадала на роскошный plage в Европе или где-либо еще.

продолжение ->

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru